— Пойдем смотреть остальное? — предложил дядя, не подозревая, что по соседству рушатся песцовские идеалы. Стоп, Песцовы же мы? Значит, идеалы рушить нельзя. Во всяком случае, не до основания.

Теплицу мы осмотрели только снаружи. Судя по ее внешнему виду, в немедленном вмешательстве она не нуждалась. К заполнению Песец отнесся со всей ответственностью, поэтому там были не только травки для алхимии, но и огурчики-помидорчики. Даже небольшая грядка клубники обнаружилась.

— Хм… — сказал дядя, оказавшись неспособным определиться со своим отношением к данному устройству. — Пусть пока будет.

«Пусть пока будет, — возмущенно передразнил Песец. — Да я там столько подбирал оптимальное сочетание… Сейчас и сортов таких поди нет. Даже близких. Он прикоснулся к мудрости тех, кого сейчас называют Древними. И все, что мог родить: пусть пока будет?»

Коптильня-сушильня оказалась всего с одним коптильным шкафом и несколькими стеллажами под сушку растений. Центр, где будет происходить Прокол, оказался пустым, что заставило признать удачной маскировку даже меня.

— Кстати, — припомнил дядя. — У тебя там мясо в стазисном ларе, его же пора было вялить?

— Пора, — согласился я. — И травы выложу — не пропадать же помещению.

«И спасибо, — сказал я уже Песцу. — И что подумал об этом и что так удачно все замаскировал».

Оставался только сад, но в него мы не заходили, постояли с краю. Ни я, ни дядя никогда не страдали любовью к земельно-посадочным работам. Вьюгины считались боевым Родом, а не сельскохозяйственным. Мы вообще ни к земле, ни к Земле отношения не имели.

— Дела… — протянул дядя. — Смотрю, там не только яблони.

Деревца были разного типа. А еще в глубине виднелись какие-то кустики. Короче говоря, Песец устроил тут все исключительно на собственный вкус.

«Конечно. Разве можно обойтись без вишен и слив? Из них и вино интересное выходит, и наливки, и настойки. А вишневый ликер…»

Песец мечтательно поднял морду к небу, представляя божественный вкус всего перечисленного. И для него этот вкус был не виртуальным.

«Твой создатель был алкоголиком?»

«Не выдумывай. Он любил экспериментировать», — увильнул от прямого ответа Песец.

— Что делать-то будем? — спросил дядя. — Не уничтожать же такую красоту?

— Предлагаю разделить обязанности.

— То есть?

— То есть сад на тебе. Почитай литературу, а то мне пытаются очередной Модуль сосватать.

Дядя посмотрел на сад в священном ужасе.

— Может, ну его, это сад, заведем лучше газончик?

«Если здесь будет газончик, я перестану вам помогать», — ощерился Песец.

«А как же цель, для которой ты был создан?»

«Я создан как обучающий модуль, остальное идет бонусом».

«Вообще-то, это шантаж».

'Вообще-то, это неумение договариваться с твоей стороны, — заявил он. — Потому что я иду во всем тебе навстречу, рассказываю то, что ни ты, ни Олег больше ниоткуда не получили бы, а вы в благодарность хотите уничтожить выстраданный мной яблоневый сад? Все остальное — хоть в ноль выносите и солью присыпайте, но если тронете это — я для тебя стану только обучающе-диагностическим артефактом, и на большее можете не рассчитывать.

«Понимаешь, ни я, ни дядя не умеем за этим ухаживать, а значит, с какой-то вероятностью все это загнется само. Зачем нужно было брать так много разных растений?»

«Не загнется. Где там много? Всего ничего. Используешь Модуль — и знание у тебя в голове».