– Я молодец! Я все устроила! Вы же не хотите, чтобы Мура пошла в дворовую школу? Муре нужно идти в английскую школу на Невском, так? Вот и я говорю, там и английский, и дети из приличных семей. Но в английскую школу не попасть! Туда можно пойти по району, а мы, хоть и живем на Фонтанке, в десяти минутах пешком, относимся к другому району. Муре полагаются две районные школы, простые, дворовые… Если бы Мура была дочерью рабочего, ее могли бы взять в английскую школу в виде исключения. Но мы не рабочие, я не рабочий, и ты, папа, не рабочий… И что нам делать? Ты, папа, не стал бы просить, ты же ненавидишь что то устраивать, просить… Я за один день сама обо всем договорилась! И ее взяли!.. Ну, папа, ты не понимаешь, что ей больше нельзя сидеть дома одной! Ты же другое поколение! Кстати, ты сам говорил, что ребенку необходима социализация!

Дед, бесспорно, сам говорил. Ребенку необходима социализация.

У Деда были очень прогрессивные взгляды, можно сказать, что он предвосхитил достижения психологии лет на пятьдесят: социализация нужна не только в своем кругу, но и среди двоечников и хулиганов. В противном случае ребенок вырастет беспомощной былинкой, не понимающей никакой социальный язык, кроме своего. Но, как часто бывает, Дед не замечал, что его прогрессивные взгляды – это одно, а конкретно Мура – совсем другое. Мура социализировалась раз в год на елке в Доме ученых, на прогулках в Летнем саду, а также в Эрмитаже, посреди мумий.

– Мура, ты ведь хочешь в школу? Это совсем не страшно, это здорово, – весело убедительно, как продавец на рынке, сказала Лиза.

Мура уже знала: раз говорят, что не страшно, значит, будет очень страшно. Ее уже обманывали: медсестра в поликлинике сказала, что брать кровь из пальца не больно, как комарик укусит. Ничего себе комарик! Это было больно, как будто большущий комарище вцепился в ее палец! И сейчас ей было понятно: что то не то происходит, раньше ее никогда не будили, она просыпалась сама и чувствовала запах блинчиков. Главная бабушка кормила ее блинчиками с вареньем, трогала губами лоб, говорила «давай на всякий случай померяем температуру» и только потом убегала на работу. Иногда на завтрак были макароны с сыром или бутерброд с сыром, плохо ли? Конечно, неплохо! Очень хорошо! У Муры была хорошая жизнь. Не слишком ли резко наступили иные времена?..Но Лизе нужна была ее помощь, Лиза так явно просила подыграть ей, защитить от гнева Деда, что Мура с готовностью ответила:

– Пожалуйста, можно мне в школу? Пожалуйста, пожалуйста…

– Но, моя маленькая, так не идут в школу, нужно подготовиться… – ошеломленно выдохнула Дуся.

Деду захотелось поскорей стереть с Дусиного лица жалкое недоуменное выражение, как будто кто то выкрал ее птенца из гнезда, и он уже открыл рот, чтобы сказать Лизе суровое «вон» или презрительное «кыш» – что скажется.

– Вот форма, вот ребенок, что еще нужно? Потеплее одеться? – решив, что ей нечего терять, усмехнулась Лиза и посмотрела на отца с намеком «ты всегда на ее стороне!».

Почему человек принимает резкое решение? Зачем Наполеон вторгся в Россию зимой? Почему Дед неожиданно встал на сторону дочери, а не жены? Может быть, он боялся оказаться неправым, навредить Муре, или его сразило, что он другое поколение. Может быть, не знал, как отреагировать на Лизино поведение (как она посмела?!), но не ссориться же с ней навсегда, не выгонять из дома, и разумно рассудил: настанет день, когда они будут над этим смеяться, и лучше превратить это в смешную историю для будущего, чем в трагедию, и решил достойно отступить.