– Прихвачу Роберто и отправлюсь на пляж. Просто мечтаю поваляться на песочке. Да, еще не мешает подстричься.

Эти люди только тем и занимаются, что валяются на пляже. А то, что он сдал экзамен по английскому, – это просто абсурд какой-то. Небось мамаша знакома с экзаменатором или что-нибудь в этом духе. Моррис прошел за Грегорио в ванную и принялся наблюдать, как тот бреется.

– Грегорио, раз уж ты собираешься весь день провести на пляже, то не окажешь ли мне одну любезность?

И Моррис рассказал, что встретил по дороге сюда богатого промышленника, то ли графа, то ли князя, и этот старикан намекнул, что мог бы пристроить его в свой офис в Виченце. Старик пригласил Морриса заехать к нему на виллу в Ла-Калетта, он собирался добраться туда автобусом, а там и до парома рукой подать, но если он решит задержаться на пару дней, то придется возвращаться назад, и…

– Ну конечно, бери машину! – воскликнул Грегорио, соскребывая с шеи белую пену.

Моррис перевел взгляд на стеклянную полку в углу ванной. Пачка старомодных лезвий «Жиллетт». Все-таки люди поразительно уязвимые существа. До смешного уязвимые.

– Но сначала заедем к Роберто, я там вылезу, а ты покатишь дальше, хорошо?

Глава двадцатая

Единственная сложность – в том, чтобы вернуться и погрузить в машину тело, а для этого нужно развернуться и снова проехать перед гостиницей, где обитает Роберто. Другой дороги нет. Может ли это вызвать подозрения? Вполне. Но Моррис уже привык, что если нет выбора, то лучше не забивать себе голову возможными опасностями. Надо просто действовать, и все. Он проехал мимо гостиницы из белого камня, старательно следя за тем, чтобы не давить на педаль газа и вообще вести себя как обычно. А когда гостиница скрылась за поворотом, неспешно покатил к вилле. В одном из шкафов Грегорио он заметил скакалку, которой можно связать тюк.

Моррис подал машину задом почти к самому сараю и направился к дому, но дверь оказалась заперта, а ключа у него теперь не было. Черт, он ведь отдал его Грегорио! Ладно, придется купить веревку. В Палау, да и в любом курортном городке найти спортинвентарь – не проблема.

Возвращаясь к сараю, он замер – из-за угла доносился какой-то шаркающий звук. Птица. Наверное, птица… Так и есть. Рядом с мешками барахтался воробей. Моррис потянул тело, полагая, что уже наступило трупное окоченение, сверток застыл в согнутом состоянии, и теперь с ним будет легче справиться. Но нет! Тюк трепыхался в его руках, казалось, тело готово выскочить из мешков. Вот тебе и rigor mortis! Как же неудобно, черт побери. С девушками, конечно, нужно обращаться почтительно, но деваться-то некуда. Моррис бесцеремонно дотолкал сверток до багажника и принялся вертеть в руках связку ключей. Проклятье, должен же здесь быть ключ от багажника! Спокойнее. Перебрать все. Ага, вот! Багажник оказался наполовину забит хламом: старые ботинки, джинсы, инструменты, горнолыжные крепления. Нож.

Моррис затолкал все это добро к дальней стенке и дернул сверток вверх. Но впихнуть в багажник бесформенный куль оказалось делом нелегким. Он никак не мог понять, за что же хвататься. Тут еще соскользнул и ремень, удерживавший тело в согнутом положении. Верхний мешок (чертова голова!) упал внутрь багажника, а нижняя часть тела повисла над землей. Мешок съехал вниз, обнажив белый зад.

Моррис вскипел. Нет, ну надо же, даже мертвая упрямится! Да в любую минуту кто-нибудь может проехать мимо, посмотреть вниз со склона холма. Черт, черт, черт! Он яростно хлестнул по белым ягодицам, кожа была холодной, как оконная замазка зимним днем.

– Да влезай же наконец!

Кое-как запихнув нижнюю часть тела в багажник, он захлопнул крышку. На земле у его ног голубели трусики. Только не это! Он поднял трусики, снова отыскал на связке ключ (он не должен, не должен, не должен… Он не должен совершать глупости! Он не должен забыть в багажнике ключи!), сунул голубую тряпицу в мешок – на какую-то долю секунды пальцы коснулись ледяной кожи – и вновь захлопнул крышку.