|
Поскольку Тодд обещал удрать оттуда как можно раньше и вместе с Элизабет отправиться в загородный клуб, она не особенно огорчилась и поехала к Инид с Джессикой и сопровождавшим ее на этот вечер Брайаном. Она даже не очень расстроилась, когда Тодд позвонил ей в разгаре вечеринки, чтобы сказать, что будет позднее, чем предполагал. Но когда праздник закончился, а Тодд так и не объявился, она по-настоящему рассердилась.
И все же она так любила Тодда, что не могла долго злиться на него, особенно после того, как узнала, где он был. Тодд договаривался с кем-то о продаже своего мотоцикла. Элизабет сначала просто не могла в это поверить. Тодд с раннего детства мечтал о таком мотоцикле. А теперь он решил его продать, потому что этот мотоцикл создавал много проблем в их с Элизабет отношениях, а Элизабет он очень любил. Лиз взглянула на мотоцикл другими глазами. И он как-то сразу перестал ее пугать, как перестала пугать мысль о том, что сделают ее родители, если узнают, что она на нем прокатилась. На какую-то минуту она задумалась. Раз Джессика уехала без нее, она никак не могла доехать до «Каравана», клуба, куда после вечеринки отправились все остальные ребята. Положение казалось просто безвыходным. Если только… И она приняла решение – наверное, самое худшее в своей жизни. Она села на мотоцикл. Как прекрасно мчаться, сидя позади своего любимого, на мотоцикле, наклоняющемся на виражах дороги, навстречу теплому ветру, развевающему волосы! И она даже не заметила несущийся прямо на них потерявший управление фургон. А потом уже было слишком поздно. – Лиз, пожалуйста, ответь мне, – умоляла сестру Джессика, сидя у ее изголовья. – Что, если я скажу, что это только моя вина? Мы с тобой заключим договор, Лиззи. Я возьму на себя всю вину, и ты будешь жить. Что ты скажешь на это? Ответа не было. Отчаяние и безнадежность охватили Джессику. – Где же справедливость? – воскликнула она. – Этот чертов Макалистер остался цел и невредим, врезавшись со своим фургоном в мотоцикл Тодда. И Тодд тоже не пострадал. А ты лежишь в коме, хотя совсем этого не заслужила. Ах, Лиз, как я хочу, чтобы все было, как прежде. Я снова бы поддразнивала тебя и называла писательницей. Ты ведь никогда не сердилась на меня за это, правда? Ты всегда понимаешь меня, как никто другой, Лиз. Ты понимаешь меня даже лучше, чем я сама. Я думаю, что именно в этом заключается вся разница между нами. Ты всегда можешь понять других людей и сделать так, чтобы они почувствовали себя счастливыми. Несколько минут Джессика сидела молча, в отчаянии от своей беспомощности. – Черт возьми, Лиз, ну очнись! Ты не можешь так поступить со мной. Ты очень хорошо знаешь, что я не могу без тебя обойтись. Ты поступаешь эгоистично, и я тебя никогда не прощу, если ты умрешь! Ей казалось, что все слезы уже выплаканы, но они вдруг потекли снова. – Нет, Лиз! Я просто свинья, что говорю с тобой так! – Джессика! Она резко повернулась и увидела доктора Эдвардса, озабоченно смотревшего на нее. – Джессика, когда я просил тебя разговаривать с Элизабет, я не это имел в виду. – Я сделала что-то неправильно? – Не то чтобы неправильно, но не то, что я имел в виду. – А что я должна делать? – У меня появилась идея, Джессика. – Он ободряюще ей улыбнулся и взъерошил ее выгоревшие на солнце волосы. – Не говори ей о своей вине. Говори о семье, школе, мальчиках – о чем хочешь. Просто болтай, как если бы ты знала, что она поймет тебя и ответит. – И это выведет ее из комы? – Я ничего не обещаю, Джессика. Может быть, да, может быть, нет. Но попытаться-то стоит? – Я сделаю все, если это поможет Лиз. |
