– Да уж! – скептически фыркнула Жанна, оглядев Катькину круглую фигуру и волосы, торчащие недовольным ежиком. – Уж прости, подруга, за прямоту, но красотой здесь и не пахнет.

– На себя посмотри! – огрызнулась Катерина. – Снова ты в красном костюме! Думаешь, очень красиво?

Ирина поскорее отвернулась к окну. Подругам была прекрасно известна любовь Жанны ко всему яркому, особенно к красному цвету. От природы смуглая брюнетка, Жанна обожала вызывающие наряды, а еще броские серебряные украшения, которые навешивала на себя в ужасающем количестве, хотя вполне могла позволить себе носить настоящие драгоценности. Костюм, конечно, был хорош и сидел отлично, но вот цвет… Цветом костюм напомнил Ирине революционный стяг.

«Мы поднимаем алое знамя, дети рабочих, смело за нами!» – вспомнилась пионерская песня, и Ирина закусила губу, чтобы не рассмеяться.

– Чем тебе мой костюм не угодил? – Жанна так удивилась, что даже голос дрогнул.

– Да в таком костюме только быков дразнить, матадором работать! – припечатала Катерина. – И нечего критиковать мою внешность!

– Что? – завопила Жанна. – В костюме от «Боско ди Чильеджи»? Дразнить быков?

– Кто это такие? – повернулась Катька к Ирине.

– Не придуривайся, – холодно ответила та, – это очень модная и дорогая торговая фирма. Итальянская.

– Значит, это будут итальянские быки, – ответила Катерина, чтобы оставить за собой последнее слово.

Жанна, повинуясь укоризненному взгляду Ирины, решила прекратить бесполезную дискуссию.

– В парикмахерскую ее вести бесполезно, – заметила Ирина, – здесь и так все сострижено. Я завтра ее сама причешу перед встречей.

– Макияж, пожалуй, совсем не нужен, – поддержала Жанна. – Она разревется, только тушь размажет. Катька, но если ты снова наденешь свои грязно болотные брюки, я просто не знаю, что с тобой сделаю!

– Это не ваше дело, – надулась Катя. – Валек любит меня, какая есть.

– В квартире уборку генеральную сделала? – деловито осведомилась Ирина. – А то у тебя там пылищи… Муж с непривычки расчихается.

– Да говорю же вам, что ничего не могу делать! – Катерина снова была на нервах. – Ни мебель подвинуть, ни пол помыть! Эта зловредная бабка снизу прибегает тут же и начинает скандалить, что я шумлю и ее заливаю!

– Откуда она взялась то на твою голову? – удивились подруги. – Не было же раньше проблем с соседями. У тебя там только одна скандальная тетка, генеральша бывшая…

– Недужная? Точно! – энергично подтвердила Катя. – Но она живет наверху. Мы с ней не соприкасаемся ни полом, ни потолком. А под нами жили Мурзикины. Такая приличная была старушка Мария Николаевна. Она умерла, и ее дети квартиру продали, иначе было с наследством не разобраться. Вот теперь мучаюсь с этой новой соседкой мегерой…

– Что, этой старушенции одной купили трехкомнатную квартиру в центре? – удивилась Жанна.

– Там какая то странная семейка, – вздохнула Катя. – Сначала они выбросили всю старую мебель, оставшуюся от Мурзикиных. Это понятно, кому охота чужое старье в доме держать. Потом пришли рабочие, сломали стены, ободрали обои и даже пол паркетный. Вынесли плиту и всю сантехнику на помойку и ушли. А через три дня привезли эту старуху, Ирину Сергеевну, а с ней вместе старый шкаф, стол и раскладушку. Генеральша наша при том присутствовала – ей всегда до всего есть дело, так вот, она клятвенно утверждала, что мебель Мурзикиных была в гораздо лучшем состоянии.