— Доктор Мендес подойдет к вам.

Я киваю и нервничаю в ожидании. Прижавшись к закрытой двери, я слышу с другой стороны звуковой сигнал. Это успокаивает и помогает выкинуть из памяти картину, которая преследовала меня последние несколько часов…

Страх в ее глазах.

Ее лицо, склонившееся в сторону.

Как ее безжизненное тело падает на пол.

У меня перехватывает дыхание, и я ощущаю жжение в глазах. Она всё для меня. Я не знаю, что буду делать без нее. Без ее защиты, без ее теплых объятий, без ее любви.

— Дейзи?

Я смотрю на мужчину в белом халате. На бейдже которого указано имя доктор Джейк Мендес.

— Это я, — говорю я дрожащим голосом.

— Дейзи, я доктор Мендес, — я быстро пожимаю его руку, когда он протягивает ее в знак приветствия. Вместо слов я просто киваю, когда он продолжает: — Как вы знаете, у вашей бабушки был инсульт. Мы провели компьютерную томографию и нашли тромб в одной из ее артерий, которая качает кровь в мозг.

— О боже, — я непроизвольно закрываю рот рукой.

Доктор Мендес сжимает мое плечо в успокоительном жесте.

— На самом деле, не все так плохо. Есть два вида инсульта: ишемический и геморрагический. При геморрагическом происходит кровоизлияние в мозг, что довольно сложно вылечить. У вашей бабушки — ишемический, при котором кровь не поступает в мозг, поэтому мы можем избежать операции, учитывая ее возраст. Мы ввели ей антикоагулянтное средство, которое должно помочь.

Я сглатываю ком в горле.

— С ней все будет в порядке?

— Мы сейчас наблюдаем за ней. Она сломала бедро при падении, из-за чего ей потребуется курс интенсивной реабилитационной терапии. Есть вероятность, что левая часть тела будет обездвижена.

Страх пробегается по моей спине.

— Она парализована?

— Временный паралич, из-за которого ее левая рука будет нетрудоспособна. Также может произойти онемение левой части лица. Сложно сказать, как долго это будет длиться.

— Но она будет в порядке?

— Сейчас она стабильна, но ей потребуется время для выздоровления, — он вздыхает и продолжает: — Я так понимаю, что вы живете с ней в двухкомнатной квартире.

— Да, сэр. Мы заботились друг о друге все время, сколько я себя помню.

— Хорошо, — он прячет руки в карманы халата, и я думаю, что мне не понравится то, что он скажет дальше. — Учитывая состояние твоей бабушки, возраст и необходимые требования к лечению, будет лучше, если она отправится в реабилитационный центр, а затем в дом престарелых.

— Дом престарелых? — я качаю головой. — В этом нет необходимости. Я могу позаботиться о ней.

Он вздыхает:

— Я в этом не сомневаюсь. Судя по нашему разговору, я могу сказать, что ты — любящая и заботливая внучка, но ей необходимо круглосуточное внимание.

— Я могу дать ей это, — отвечаю я быстро.

— Что насчет работы, друзей, другой семьи? Ты еще молода, у тебя много всего впереди, а на уход за бабушкой уйдет все твое время.

— У меня нет работы и друзей.

Я в ужасе от того, что могу потерять единственное, что есть в моей жизни.

Я была на домашнем обучении со второго класса. Она обеспечивала меня. Она относилась ко мне как к своей дочери. Я провела основную часть своей жизни с ней. Мы вместе смотрели «Дни нашей жизни» и мюзиклы. Она научила меня шить и готовить. Она мой лучший друг, мой герой, моё всё.