«Покойный братец был прав: не стоит иметь дело даже с лучшими из них, - старый базилевс внимательно глянул из-под полуопущенных век на ерзающего гостя и чуть заметно ухмыльнулся. - Варварами они были, варварами и остались. Взять хотя бы этого. Примчался, молол языком, как мельница при урагане, а теперь сидит и искренне надеется, что его похвалят за усердие. Да, из его болтовни можно выудить две-три крупицы полезных сведений, и что с того? Эти франки даже не варвары, они животные. Голодные, жадные псы. Несутся за тем, кто посулит им косточку пожирнее. Впрочем, псы частенько бывают весьма необходимы…»

    Правитель Византии решил не отказывать себе в маленьком удовольствии и заставить нетерпеливого визитера помучиться еще немного. Глядишь, разволнуется, забудется и ненароком брякнет то, что первоначально собирался утаить. Гость отчасти напоминал базилевсу дни его собственной молодости, когда успех доставался тому, кто не сидел на месте, и знаки таинственного Фатума, Судьбы-Предназначения, читались, как страницы распахнутой книги.

    Глава третья

    Эх, дороги, пыль да туман…

    Неподалеку от переправы через реку Эндр, Аквитания.

    16 сентября 1189 года, вечер и ночь.

    Готовая вот-вот вспыхнуть ссора между компаньонами грозила обернуться не слишком приятными последствиями, если бы сэр Гай Гисборн вовремя не смекнул, в чем тут дело. Никаких еретиков, разумеется, Мак-Лауд не опасался (Гай подозревал, что у его попутчика в силу какого-то недоразумения напрочь отсутствует чувство боязни). Шотландец опять начинал торговаться - из врожденного упрямства и желания посмотреть, как будет выкручиваться Гай.

    -  Хорошо, - невозмутимо проговорил сэр Гисборн. - Ты не хочешь никуда ехать. Дело твое. Поскольку мы позвали тебя с собой, ты имеешь полное право покинуть нас по своему усмотрению. Я продолжу путь в одиночку. Верни деньги и можешь отправляться на все четыре стороны.

    -  Какие деньги? - насторожился Дугал, и в его взгляде заискрилось подозрение.

    -  Деньги твоего бывшего господина, де Лоншана, - охотно растолковал Гай. - Те, что мы у него… позаимствовали. Мы разделили их между собой, дабы оплатить расходы в странствии до Святой земли. Ты отказываешься продолжать путь, значит, твоя доля возвращается и присовокупляется к нашим общим средствам.

    -  Мы так не договаривались… - слегка растерянно начал Мак-Лауд. Гисборн перебил, стараясь говорить как можно внушительнее:

    -  Дугал, здесь не торговая сделка и мы не купцы, чтобы спорить до хрипоты над каждым условием соглашения. Если ты еще не забыл, мы не прогуливаемся для собственного удовольствия, а идем в Крестовый поход. Это, - он коснулся лежавшего на столе пергамента, загнувшегося по линиям сгиба, - приказ от моего господина. И твоего тоже, потому что ты, по доброй воле присоединившись к нам, тем самым поступил к нему на службу. Приказы, особенно приказы королей, не обсуждаются, а исполняются, слышал когда-нибудь такое?

    -  Уж и пошутить нельзя, - оторопело пробормотал Дугал.

    -  Можно, - возразил Гай. - Но сначала нужно подумать. Потому я в первый и последний раз спрашиваю: мы вместе едем в Тулузу или ты предпочитаешь следовать своим путем? Решай быстрее.

    -  Да едем, едем! - Мак-Лауд с досадой загнал лезвие кинжала в деревянную обшивку стены трактира.