У него был такой низкий вырез, что мне поначалу показалось, будто это неглиже, однако так было задумано. Эту девицу природа явно не обделила своим вниманием. Что касается меня, то я природу боготворю.

Красотка смотрела на меня своими синими глазищами.

– Милый, меня послал Торелли. Чтоб ты не скучал. Милый. Она назвала меня милым.

– Торелли?

– Ну да. Торелли сказал мне.., мм... “Поговори с ним, пока я буду готов”.

Торелли? Я не знал никакого Торелли. И что значит это “пока я буду готов”? Может, она имеет в виду меня? Черт побери, так я уже готов.

У нее были изумительной формы ноги с узкими лодыжками, длинные волосы, что мне вообще очень нравится у женщин, к тому же какого-то особенного цвета. Одним словом, она была блондинка с каким-то клубничным оттенком, хотя, вероятно, это называется апельсиновый цвет, но по мне пускай хоть зеленый. Благодаря тонкой талии ее бедра казались еще восхитительней. О да, я рассмотрел ее всю до кончиков ушей.

Я стоял и все пялился на нее, а она спросила:

– Ну и как, долго ты будешь меня так держать?

– Извиняюсь. Садись. – Я повел ее к креслу. – Ты застала меня врасплох.

Я хотел было спросить, что все это значит и кто такой Торелли, но вспомнил, что теперь я не я, а Пулеметчик, а, следовательно, все знаю.

– Так тебя послал Торелли?

– Угу.

– Добрый старина Торелли.

Она ничего не ответила, и я предложил выпить.

– Как скажешь.

Я на это улыбнулся и извлек бутылку бурбона, который всегда имею в запасе на случай всяких чрезвычайностей. Это был тот самый случай. Налил нам от души, подал ей стакан, свой осушил не сходя с места.

На красотке был огромный перстень с печаткой в виде большого выпуклого “И”. Он был размером чуть ли не с ее платье, которое она носила так беззаботно. Однако в таком платье вряд ли стоит о чем-то заботиться.

– А тебя случайно как зовут? – поинтересовался я.

– Ивлин. Можешь звать меня Ив.

Я мог бы извлечь из всего этого колоссальную выгоду, но мне сперва требовалось еще выпить. Что я и сделал, пока она возилась с тем, что я налил ей раньше.

– Может, послушаем музыку? – предложила она, медленно потягивая виски.

– Прекрасно. Люблю музыку. Просто обожаю. Она склонилась над радиоприемником, округлив при этом свои и без того круглые бедра, повернула ручку. Оттуда полилась музыка. Она вертела ручку пока не нашла себе по вкусу. Это оказался какой-то чувствительный пустячок в ритмичном обрамлении. Скорей всего самба, которая мне очень понравилась, потому что Ив отбивала такт ногой и еще многими частями своего тела.

– Потанцуем? – предложила она.

Пришлось прокашляться прежде, чем я смог ей ответить:

– Да, черт возьми.

Она повихляла бедрами, приподняла платье, еще выше обнажив свои великолепные ноги. “А-а-а”, – изрек я, она подняла платье еще выше и пошла на меня как Гильда Грей.

Мы кружились в танце, главным образом работая не ногами, а телом. Кто бы ни был этот Торелли, я ему многим обязан. Но тут открылась дверь, и ввалился этот уродина коридорный, которого меня так и подмывало засунуть в кипящее масло. Мог по крайней мере постучать.

– Ты еще не одет? – изумился он.

Во дурак-то!

– Нет, мой дорогой, не одет, – сказал я, с трудом сдерживая ярость.