Профессор Эдлер с радостью отправил Лили и Оливера с Розмари Гудвин в качестве сопровождающего лица навестить друга, относительно которого достопочтенный мистер Гудвин сделал столь зловещие предположения.

Для поездки в Солсбери было заложено темно-красное ландо Эдлеров. В пути Оливер как мог старался проявлять внимание к случайным замечаниям Розмари Гудвин. Было очевидно, что она затевает разговор только для того, чтобы сгладить тягостное молчание подруги.

– Смотри, Лили, маки, – сказала мисс Гудвин, вертя по сторонам белокурой головкой. В волнении переводя взгляд с одного своего спутника на другого, она даже не замечала, что руки ее находятся в постоянном движении, придавая ей сходство с перепуганной птичкой, беспокойно машущей крылышками.

– Маки – мои любимые цветы, – подхватил Оливер, когда Лили замешкалась с ответом. – Вы, очевидно, хорошо разбираетесь в полевых цветах, мисс Гудвин.

Она стала почти такой же красной, как те самые маки, которые ковром покрывали поле, простирающееся перед ними.

– Совсем немного, – сконфузившись, призналась Розмари.

Оливер закусил губу. Нить разговора грозила вот-вот оборваться.

– Здесь очень красивые сельские пейзажи. – Пожалуй, это более безопасная тема. – В Америке ландшафты в основном протяженнее и как-то жестче. Они, конечно, по-своему живописны, но им недостает этой мягкой перспективы.

– Мне бы так хотелось увидеть Америку, – мечтательно сказала Розмари.

Лили вдруг словно очнулась ото сна:

– Ты хотела бы увидеть Америку? Ты меня удивляешь. Ты никогда не изъявляла желания поехать даже в Лондон.

Бледные щеки Розмари ярко зарделись под испытующими взглядами Оливера и Лили.

– Это все оттого, что мистер Ворс так интересно рассказывает. На самом деле мне вряд ли понравилось бы столь длительное путешествие.

За окном кареты был солнечный, ясный день, но на душе у Оливера сгущался мрак. С растущим в нем тяжелым предчувствием он смотрел на названия проплывающих мимо деревень. Средний Кулак шел за Нижним Кулаком, а потом, повернув на запад, они достигли Верхнего Кулака. Из разговора с возницей он понял, что их прибытие в Солсбери уже не за горами.

– Горицвет, – проговорила Розмари напряженным голосом. – Мне всегда нравились его бледно-розовые цветы. Он растет у ограды церковного двора.

Возможно, Ника не окажется дома.

Но это были зыбкие надежды. В городке таких размеров, как Солсбери, хотя он и намного больше Ком-Пиддл, разыскать Ника было не такой уж сложной задачей.

Не исключено, что в ближайшие дни Витмор предпримет какие-то шаги, которые помогут Оливеру достичь своей цели.

Может быть, Витмор искал что-то в комнате своего отца? Могло ли то, что он искал, послужить разгадкой той причины, по которой отца Оливера лишили семьи и родины?

– Шпиль! – Лили прижалась к окну, и ее лицо осветилось лучезарной улыбкой. – Вы только посмотрите на его верхушку. Как величественно!

Опасность становилась все ближе и ближе. Отгоняя дурные предчувствия, Оливер любовался ее просиявшим от восторга лицом, которое многие называли невзрачным, но которое ему невыносимо было видеть печальным. Когда Лили оживлялась, ее серые глаза темнели, становились глубокими и лучистыми, а ее большой выразительный рот изгибался, будя воспоминания о вкусе ее поцелуев.

Некоторые сочли бы то, что он затеял, безрассудством. В отсутствие свидетелей, которые помнили бы его отца и события, сопутствовавшие его отъезду из Англии, затеянное им расследование могло ни к чему не привести.