На следующее утро Блейз узнала, что леди Пенда вышла замуж за человека, которому было семьдесят с лишним лет. Ей сказали, что дочь новоиспеченного супруга не одобряет этого брака. И что сам Лукас Харвуд навсегда переезжает в Херонри. Но будет жить не вместе с молодой женой, а в отдельном флигеле. Кроме того, поговаривали о каком-то таинственном незнакомце, объявившемся на днях. От него ожидали всяких неприятностей для новобрачных.

Блейз вернулась домой, совершенно ошеломленная подобными новостями. Они казались ей забавными, но и тревожными. Кейра Уэсткомб понравилась ей с первого взгляда. Конечно, брак со стариком ее личное дело. Но все же у Блейз в душе остался неприятный осадок. В то же время она подумала, что надо черкнуть Кейре несколько поздравительных строк…

Незаметно она дошла до конца дороги, где начиналась узенькая тропинка, видимо протоптанная овцами и ведущая через поле. Жена булочника сказала Блейз, что по ней можно скорее всего добраться до Камней Пенды.

Эти древние валуны она уже видела издали, подъезжая к Верхнему Раушему. Они возвышались на поле за деревней, у самого спуска с небольшого холма. Уже тогда Блейз почувствовала, как учащенно забилось ее сердце.

Она пошла по заросшей травой тропинке, миновала маленькую березовую рощу и вышла на полянку, примыкавшую к широкому полю. И остановилась…

Две сильные лошади тащили через поле огромный плуг. Это было так похоже на картину в Британском музее, что в первый момент Блейз просто не поверила своим глазам. Ей показалось, что это галлюцинация, навеянная окружающей сельской природой. Но вот до нее донеслось ржанье и храп лошадей. И Блейз поняла, что видит все это наяву.

С ветвей берез сорвалась стая больших черных ворон и с карканьем полетела прочь. Лошади, не обращая никакого внимания на птиц, продолжали тянуть плуг дальше. Пахарь, не спеша, шел за ними.

Блейз, почти не думая о том, что делает, быстро поставила на землю мольберт, натянула на него холст и вытащила из сумки кисти и карандаши. Через несколько минут на холсте уже появился карандашный набросок лошадей и пахаря на фоне виднеющейся за полем рощи. Блейз почувствовала в этой сельской идиллии что-то очень трогательное и спешила поймать мгновение. Пахарь высокого роста, с сильной рельефной мускулатурой был плоть от плоти той земли, которую пахал. Видно было, что лошади ему доверяют и слушаются его.

Закончив набросок, Блейз присела на раскладной стульчик и стала наблюдать за крестьянином. Ей казалось, что сердца двух послушных животных и человека бьются в такт друг с другом. Между всеми тремя чувствовалась абсолютная гармония, создаваемая общим трудом.

Эйдан Шоу (а это был он!) смотрел одним глазом на плуг, а другим вдаль, на еще не вспаханную землю. Он прошелся плугом вдоль всего поля. Потом развернул лошадей, двинулся обратно и только тогда увидел сидевшую перед мольбертом Блейз, прикрывшуюся от начинавшего накрапывать дождя серым плащом.

Эйдан отвел взгляд и сделал вид, что видит только плуг, лошадей и нераспаханное впереди поле. Это была прекрасная земля — чуть красноватая и плодородная. Такая есть только в Оксфордшире. Правда, сам Шоу больше привык к твердой йоркширской почве. Но он никогда не выказывал никакого неудовольствия происшедшей в его жизни переменой. Он был счастлив тем, что получил работу, на которую даже не рассчитывал, приехав на юг страны в поисках ответов на мучившие его вопросы. И долго не мог поверить в удачу, когда впервые встретился с Кейрой Уэсткомб, предложившей ему место конюха на своей ферме, самой большой в округе.

С тех пор прошло три года.