– Кэти, малышка… – шепнул он, касаясь большим пальцем её дрожащих губ. Глядя ему в глаза, Кэти втянула его палец в рот. – Твою мать! Где ты научилась этим фокусам?

– Нигде! Я просто… – Кэти взволнованно облизала губы. – Мне кажется, я влюбилась в тебя, Мэйсон. И мне хочется… хочется делать с тобой все эти вещи. Ну, ты понимаешь…

В ушах Мэйсона ревело. Он чувствовал себя так, будто вновь стоит посреди поля, сжимая в руках мяч. Вокруг – десятки тысяч беснующихся фанатов. И только он может выиграть эту игру, или проиграть, накликав на свою голову их презрение. Давление колоссальное. Трибуны ревут. «Мэй! Мэй! Мэй!!!» Мэйсон заносит руку для решающего броска и…

– Нет, Кэти… Нет, господи!

Он осторожно опустил ее на землю и, сам себе не доверяя, спрятал дрожащие руки за спиной.

– Почему? – выдохнула она.

– Так нельзя!

– Почему? – повторила настойчивей.

– По целой сотне причин! Ты… ты не можешь так думать на самом деле!

Кого он пытался в том убедить? Себя или её? Кажется, Кэти тоже задавалась этим вопросом.

– Может быть, я сама буду решать, что мне думать и чего хотеть?

– Послушай, ты потеряла отца, и тебе не хватает мужского внимания, любви, но…

– Смерть папы не имеет никакого отношения к тому, что я чувствую. Я не ищу в тебе отца, если ты, конечно, об этом. Поверь, ты заставляешь меня испытывать совсем другие чувства.

Мэйсон пораженно замер. Он не представлял, откуда у этой девочки силы говорить об этом с такой беспощадной откровенностью. Мэй пытался убедить себя в том, что Кэти незрелая и сама не знает, чего хочет, но своей рассудительностью она напрочь разрушила весь его план. Поведение Кэти было намного более взрослым и осознанным, чем даже его собственное. У Мэйсона к ней вообще не осталось вопросов. А вот собой он был категорически недоволен. В этой ситуации именно он вел себя как инфантильный подросток, неспособный удержать член в штанах. То приближая Кэти к себе, то отталкивая.

– Я… прости меня. Я не должен был… Этого больше не повторится. Забудем, да? – Мэйсон вновь облизал губы, на которых остался ее сладкий вкус.

– Я пыталась. Но, не очень то похоже, что у меня это вышло, – горько усмехнулась Кэти.

– Все забудется и вернется на круги своя…

Совсем близко хлопнула дверь. Мэйсон обернулся. Увидел выходящего из дома Кипера и снова перевел полный отчаяния взгляд на Кэти.

– Не думала, что ты такой трус, – шепнула она, пятясь. Мэйсон инстинктивно ощетинился, но при виде ее болезненно искривленных губ и написанного на лице разочарования тут же сдулся. Он бы все, что угодно, отдал, чтобы отмотать, как пленку, события последней недели и прожить ее заново. Жаль, что этого нельзя было сделать. Но в то же время… не жаль, ведь, в противном случае, он никогда бы не испытал этих сумасшедших эмоций. Мэйсон чертыхнулся.

– Кэти, я…

– Забудь.

Пять минут назад она сказала, что любит его. Как такое можно забыть? Ему никто и никогда не говорил этих слов вот так… От чистого сердца. Те признания, что выкрикивали Мэйсону его любовницы на пике страсти – не считались. Он никогда не придавал значения этому трепу. Кэти… это совсем другое.

– Все нормально? – донесся до него голос Кипера.

– Конечно. Мне показалось, что я увидела белку, но, похоже, это была просто тень.

– Разве белки активны ночью?

– Наверное, нет. Раз я так её и не нашла…

Постепенно голоса Кэти и Кипера смолкли. Мэйсон выдохнул и спрятал лицо в ладонях.