Саския подняла голову, ее взгляд уперся в заснеженные пики гор. В воздухе пахло смолой и хвоей. Легкий ветерок шевелил выбившиеся из прически волосы.

— Не рановато ли?

Саския обернулась на голос. За ее спиной стояла маленькая изящная женщина и изучающе смотрела на нее. На женщине была куртка с большими карманами по бокам, на голову накинут капюшон с меховой подкладкой. Серый мех только подчеркивал бледность ее лица.

— Это ты, Марла. Я и не слышала, как ты пришла.

Женщина подошла к Саскии и встала рядом с ней, тоже положив руки на перила:

— Я очень люблю это место. Пожалуй, больше всех виденных мной, а повидала я немало.

— He-знала, что ты тоже здесь остановилась.

— Не должна была. У Алекса были другие планы на мой счет. Здесь рядом есть клиника, он там забронировал мне место. Довольно глупо с его стороны было предполагать, будто я смогу оставаться в этой клинике сколь-нибудь долгое время. Меня раздражают ее пациенты: вышедшие из моды эстрадные исполнители и всеми забытые киноактеры. Не пойми меня превратно, я вовсе не считаю себя совершенством, я самая обычная женщина, просто люблю коктейли и веселье больше, чем, наверное, стоило бы… Но терапия в этой клинике не для меня. Нет.

Марла рассмеялась, Саския невольно улыбнулась в ответ.

— Надеюсь, ты все это рассказываешь мне не как журналистке? В мои планы не входит писать о тебе, — сообщила девушка.

— Алекс говорил мне, — уверенно произнесла Марла и доверчиво посмотрела на нее. — Я чувствую себя смертельно усталой.

— Он не доверяет мне, — внезапно посерьезнев, сказала Саския. — Он убедил себя в том, что я сделаю все возможное, чтобы нанести ему непоправимый урон.

— В нем кипит средиземноморская кровь, — снова рассмеялась Марла. Затем, нахмурившись, добавила: — Алекс весь в отца, такой же подозрительный, вспыльчивый и осторожный. А наша мама была коренной австралийкой, очень спокойной и уравновешенной. В том, что характер Алекса сильно испортился за последние годы, есть доля моей вины. Своими выходками я создала ему немало проблем. Грустно это признавать.

— А ты сама не ощущаешь дискомфорт из-за моего пребывания здесь?

— Даже если ты нас обманываешь, я лучше рискну. К тому же я должна тебя поблагодарить.

— За то, что отвлекла от тебя внимание папарацци?

— Отчасти. Ты знаешь, какая это мука — стоять под их фотовспышками и отвечать на наглые выпады?

— Догадываюсь.

— На самом деле я хотела сказать тебе спасибо за Алекса. Я думала, он убьет меня за то, что я отказалась поселиться в той клинике. Каково же было мое удивление, когда он лишь рассеянно принял это к сведению. Не знаю точно, куда теперь направлено его внимание, но почему-то хочется за это поблагодарить именно тебя.

— Ты знаешь, он объявил газетчикам о нашей помолвке.

— Да, я уже читала. А ты нет? Я принесу тебе газеты. Весьма странный поступок, даже для моего братца.

— Спасибо. Но не уверена, что хочу видеть эти статьи.

— Пожалуй, мне пора назад, пока Джейк не вернулся из спортзала и не поднял на ноги весь Интерпол, расследуя мое загадочное исчезновение. Этот человек сводит меня с ума. Встретимся завтра, перед вашим отлетом в Нью-Йорк.

— А я и забыла. Алекс упоминал о поездке, но не посвятил меня в ее подробности.

— Тут все просто. Брат берет тебя с собой для привлечения всеобщего внимания. Он считает, пока он путешествует со своей невестой, все внимание репортеров будет сосредоточено на нем.