– Мы сядем сзади, – предупредила Бульбенко, строго сведя красивые брови.
– Как скажете, – Юрий распахнул двери, приглашая садиться.
Вике стало невероятно страшно, словно он не двери джипа открыл, а одеяло откинул. Она беспомощно посмотрела на Марину.
– Давай, давай, – шепнула та, – не понравится, поедим и отвалим.
Представив себе двух насосавшихся клещей, сытно отваливающихся от собаки-кормилицы, Вика в очередной раз покраснела. Ей стало стыдно и страшно от мысли, что Маринка действительно сможет так поступить.
– Так как же зовут принцессу? – Яша, просунувший между сиденьями кастрюлеобразную башку, вблизи оказался еще более обаятельным и в то же время жутковатым.
Вика поежилась, хотя на нее он даже не посмотрел. Оба парня разговаривали исключительно с Маринкой, как будто других дам в машине не было. Вика привыкла, что ее, по неизвестной причине, игнорируют, словно она жила, нахлобучив шапку-невидимку, но в данной ситуации, когда расклад сил можно было расценивать как «два на два», это было возмутительно. Через полчаса кружения по городу в салоне обозначился отчетливый треугольник. Уставшая вставлять междометия в чужую беседу, Вика печально смотрела в окно джипа.
Ни в какой ресторан они, конечно, не поехали, а, проскочив пыльный город, прибыли на дачу. Особнячок из красного кирпича, украшенный с цыганским шиком какими-то башенками, вензелями и прочей поблескивающей на солнце мишурой, как оказалось, принадлежал Яше.
– Слушай, в принципе я не настаиваю, выбирай любого, – запыхтела Бульбенко, разглядывая выбравшегося из машины хозяина, оказавшегося под стать своей физиономии слепленным из крупных корявых деталей, в комплекте составлявших здоровенного амбала под два метра ростом. Судя по аксессуарам, Яша был весьма неравнодушен к золоту, поскольку, кроме якорной цепи на шее, он еще был украшен золотыми часами размером с небольшое кофейное блюдце, болтавшимися на мощном волосатом запястье, и печаткой на пальце, похожей на гайку от трактора «Беларусь».
Кавалеры тоже посовещались, заливисто поржав, в связи с чем Маринка самодовольно хихикнула, а Вика испуганно съежилась. Вопреки радужному настрою Бульбенко, Вика относилась к своей судьбе менее легкомысленно, поэтому в голову лезли то обрывки рассказов про извращенцев и маньяков, то варианты ее позорного изгнания из этого краснокирпичного рая. Кроме того, выпитый по дороге сок устал томиться в организме и требовал свободы и независимости, заставляя и без того неловко чувствовавшую себя Вику затравленно шнырять глазами по сторонам в поисках какой-нибудь деревянной будочки.
– Чего ты озираешься, как в лесу? – не выдержала Маринка.
– В туалет хочу.
– Мальчики, – немедленно завопила бескомплексная Бульбенко под полным ужаса взглядом подруги, – мы хотим привести себя в порядок!
«Мальчики» поняли все правильно, и Вика в который раз убедилась, что жизненный опыт, по крупицам набранный компанейской Маринкой, бесценен, а легкость в общении проистекает именно из возможности совершенствовать этот опыт на практике.
– Классно ты придумала, – искренне восхитилась Вика, когда девушки закрылись в кафельно-фаянсовом зале Яшиных апартаментов.
Марина тем временем хмурилась и пристально оглядывала убранство комнаты.
– Ты чего? – Вика уже повеселела: жизнь перестала казаться плоской, приобретя интригующие изгибы и маня неожиданными поворотами.
– Да я смотрю, нет ли камер, а то, знаешь, есть любители…
Вот умела Бульбенко испортить настроение!
Пока Вика, судорожно путаясь в белье, приводила себя в порядок, Марина уже успела расслабиться, закончив свой придирчивый осмотр. К моменту, когда покрывшаяся розовыми пятнами переживаний Вика стояла по стойке «смирно», подруга уже переключилась на осмотр зубов, смешно гримасничая перед огромным зеркалом. |