Слишком уж они выглядели счастливо, поглощенными друг другом.

Была идея отправиться в зал и немножко повымещать злость на боксерской груше или попросить папу потренироваться… Проблема была в Самаэле. Могли в любой момент возникнуть вопросы, а Деми сейчас не хотела никому ничего объяснять.

По этой же причине, вампиресса не могла отправиться к Госту.

В итоге, ситуация была далека от радужной, и только привычка делать хорошую мину даже при плохой игре не давала Деми сдаться, плюнуть на все и натворить пару-тройку глупостей.

В другое бы время, девушка бы порисовала, почитала или поиграла бы на арфе. Но ничего не хотелось. Это была не апатия, не депрессия, но что-то сродни. Ощущение бессмысленности происходящего, ощущение того, что все сделанное – ни к чему не приведет.

Хотелось если не понимания происходящего, то хотя бы определенности. А с определенностью проблемы были еще те.

Был Алхимик, от которого в любой момент следовало ждать начало гадостей – ведь Русалочку Самаэль выпил.

Был Самаэль, при взгляде на которого Деми хотелось побиться головой об стену.

Были Врата, которым грозило что-то, а что именно Деметра не знала – вначале надо было попасть по ту сторону Чертогов. А Врата отказались пропускать девушку, когда она оказалась перед ними.

Были, наконец, предсказания, которые до сих пор не сбылись, хотя все установленные временные рамки давно прошли.

И в общем-то, проблемы определенно множились, и было непонятно, что с ними делать дальше и надо ли вообще что-то делать.

И если надо – то что?!

Мысли бродили в голове неохотно, менялись, тасовались, а потом скука, нежелание привлекать к себе внимание – сыграли с Деми дурную шутку…

Вместо того, чтобы найти себе безопасное занятие, несмотря на то, что вампиресса до конца не восстановила свои силы – она решила посмотреть будущее. И ладно бы свое, но девушка замахнулась на то, чтобы посмотреть на Алхимика.

Деми не повезло трижды.

Во-первых, сил у нее хватило. Во-вторых, Алхимика она все же увидела. В-третьих, сразу после этого появился Самаэль.

Впрочем, началось все с того, что Деми расставила в своей спальне свечи. Натянула любимые шорты и рубашку и устроилась между свечами.

Закрыла глаза, настраиваясь на предвидение, и неожиданно провалилась в биение чужого сердца.

Вокруг царила темнота, только раздавался негромко рваный ритм. Тук-тук. Тук-тук. Тук. И тишина.

Сердце билось неровно, словно уже давно отвыкло это делать.

Сердце стучалось надрывно. А по щекам катились слезы. Деми ощутила их мокроту на своих собственных щеках, когда удивленно оглядывалась по сторонам, пытаясь понять, где она очутилась и кто перед ней.

Не было колб. Разбитые, они усыпали разноцветными осколками пол комнаты, вперемешку с выжженными пятнами, какими-то странными жидкостями и сгустками.

Алхимик сидел в углу своего кабинета, подтянув коленки к груди, сжавшись в компактный клубочек. И выглядел совершенно несчастным.

Ощущая, как против воли внутри нее возникает сочувствие, Деми снизилась. В здравом рассудке она бы никогда так не поступила, но ее уже подхватило и несло предвидением.

Девушка ступила босыми ногами на пол кабинета, огляделась по сторонам и шагнула к Алхимику. Положила сочувственно ладонь на его плечо, понимая, что ее не почувствуют и не узнают, и девушку накрыло будущим, в котором трубили сирены, выли на разные голоса твари и пожирал все на своем пути огонь войны.

Глаза она открыла уже спустя три минуты в своей собственной спальне.

Потолок над головой плыл, стены то скручивались, то раскручивались. В воздухе то и дело вспыхивали разноцветные полосы, словно северное сияние сошло с небес и заглянуло в башню.

Деми ощущала себя воздушным шариком, казалось, протяни кто руку и она легко взлетит…

Проверять, впрочем, на практике это не хотелось.