Девушка села, подобрав ноги, и лукаво усмехнулась:

– Разве это честно? Сам ты еще даже запонки не снял.

Доминик снова засмеялся. Глаза его при этом чуть щурились, и от них разбегались мелкие лучики морщинок. Газетчики писали, что ему тридцать пять, и Кара, смотрела на Доминика, удивленная открытием.

– Слово леди для меня закон, – сказал он и начал раздеваться.

Кара, следила за ним затаив дыхание. Каждое его движение было таким интимным, он словно нарочно соблазнял ее: едва заметно проводил пальцами по булавке для галстука, откидывал волосы со лба расслабленным движением, нарочито медленно расстегивал ремень... Когда Доминик вытянул из брюк заправленную рубашку и скинул ботинки, от его подчеркнутой элегантности не осталось и следа.

Кара, смотрела не отрываясь с обманчивой рассеянной улыбкой. Доминик был великолепно сложен, и когда он отбросил в сторону брюки, Кара перестала дышать.

Доминик лег рядом и притянул ее к себе. Было видно, что он еле сдерживает себя.

– Скажи мне, что тебе нравится. Это твоя ночь, и ты получишь все, чего захочешь, – шепнул он тихо.

Его слова потрясли Кару даже больше, чем предыдущие сюрпризы Доминика. Гил никогда не спрашивал, что хочет получить Кара, и она так привыкла к этому, что начала считать правильным его поведение. Гил, думал видимо, что, то, что подходит ему, должно естественным образом подходить и Каре, и очень ошибался.

Что же ему ответить? Девушка сама так плохо знала свое тело, что не могла сказать, что ей нравится. Но забота Доминика тронула ее.

– Ты обещал удивлять меня весь вечер, – ответила она дерзко. Выпитое шампанское помогало преодолеть привычную застенчивость.

– Тогда будем импровизировать. Я хочу узнать тебя всю, от висков до пальчиков ног.

Доминик наклонился над девушкой и нежно поцеловал ее губы. Затем он проследил языком линию ее шеи, накрыл ладонями груди, чуть сжав пальцами соски. Кара застонала в ответ на ласки. Доминик, делал все так не спеша, что возбуждение, тлевшее в ней, стало разгораться все сильнее, захватив целиком каждую клеточку тела. Прикосновения и поцелуи становились все смелее, настойчивее, и девушка прикрыла глаза, часто дыша и пугаясь собственной реакции.

Доминик прижался лицом к ее груди, слегка прикусил сосок, потом спустился еще ниже, целуя живот и приподнимая бедра. Он изучал и ласкал тело Кары с уверенностью мужчины, не зря заслужившего свою репутацию. Он знал, как заставить женщину страстно желать его, забыв обо всем. И Кара отдавалась его губам и рукам, пьянея от собственной смелости.

– Мне кажется, это лишнее. – Он снял с нее ажурные трусики и сбросил на пол туфли, одну за одной.

– Это – тоже. – И Кара кивнула на его плавки.

– И, правда, о чем я только думал! – усмехнулся Доминик, раздеваясь.

Потом он снова и снова гладил ее грудь, чуть покусывая нежную кожу, сжимая в ладонях и приподнимая ее ягодицы. Он чувствовал биение ее сердца – сумасшедшие неровные удары, – знал, где и как ласкать ее. Доминик Домейни умел завести женщину! Но никогда прежде он не сталкивался с таким открытым, чувственным ответом на свои ласки. В Каре не было ничего притворного. Природа одарила ее пылким темпераментом, спавшим до этого момента. И то, как искренне отдавалась она ему, будило что-то незнакомое в нем – странное темное желание обладать и наравне с этим нежность и стремление дать как можно больше. Доминик провел ладонью вниз по шелковистому животу, чуть, задев пальцами колечки волос между ног, и вновь поцеловал грудь Кары. Затем его руки погладили внутреннюю сторону ее бедер, раздвигая ноги. Ладонь накрыла самое жаркое место, и девушка задышала чаще, дрожа от ожидания.