Пробка негромко хлопнула, и Доминик повернулся к Каре:

– Надеюсь, ты помнишь обо мне не только это, дорогая. – В его глазах прыгали бесенята. – Потому что я помню о тебе очень многое. Давай я наполню бокалы.

Кара заколебалась. Она не употребляла алкоголь с тех пор, как узнала о беременности. Но как объяснить отказ Доминику? Ничего не приходило на ум.

– Где у тебя стаканы? – спросил он, не подозревая, в какое трудное положение поставил Кару.

Она достала из шкафчика два высоких бокала и поставила на стол. Наполнив их, Доминик протянул один Каре.

– У меня есть тост, – провозгласил он, подняв торжественно руку. – За наслаждение! За нас! За то, чтобы так было всегда!

Кара застыла. Бокал дрогнул в нетвердых пальцах, и шампанское чуть не расплескалось.

– Странный тост, Доминик. «Всегда» – слишком сильное слово. Особенно когда речь идет о нас.

– Не такой уж и странный. – Доминик послал ей загадочный взгляд. – Так ты пьешь?

Раздался хрустальный звон. Он поднес бокал к губам, ожидая, когда Кара сделает глоток, принимая тост. Затем она занялась розами, чувствуя испытующий взгляд Доминика, и делала вид, что целиком погрузилась в свое занятие. Он смотрел на нее озадаченно, словно ее поведение удивляло его сверх меры.

– Не понравилось шампанское? Я взял не ту марку?

– Я... в последнее время не очень люблю его...

– О! Тогда, может, взять вина? Мне стоило посоветоваться с тобой. Так чего ты пожелаешь?

– Нет, не нужно... не то чтобы мне не нравилось шампанское... просто в последнее время мой организм принимает его неохотно. Не обращай внимания: я ничего не имею против, если ты будешь пить без меня. Захвати бутылку и иди в гостиную, а я пока разложу салат по тарелкам. Ужин почти готов.

Развалившись в кожаном кресле и положив ноги на стоявший рядом пуфик, Доминик лениво потягивал шампанское. Он думал о Каре. Она стала еще красивее с того момента, как они расстались. Он пытался забыть ее глаза и нежную кожу, но за последние несколько недель не приблизился к цели ни на йоту. Доминик старался максимально заполнить свой досуг, чтобы у него не осталось времени вспоминать. Но она приходила к нему во сне, да и днем он каждую минуту ловил себя на мысли, что думает о ней. Он путешествовал и развлекался, и самые красивые женщины мира сопровождали его. Париж и Рим, приемы и казино – нигде не мог он найти покоя. Как нелепо было отпустить Кару. За последний месяц он узнал о себе нечто, о чем даже не подозревал. Что бы он ни думал о себе, как бы ни сопротивлялся открытию – бороться не было смысла. Он оказался настоящим сыном своих родителей, заключивших брак по любви и ни разу не пожалевших об этом. Он любил и готов был бороться за свою любовь. Второй брак должен быть основан только на любви и доверии.

– Мы можем садиться за стол, – прервала Кара ход его мыслей.

Доминик поднялся и протянул ей руку. Она колебалась пару мгновений... Он поднес ее ладонь к губам и нежно поцеловал каждый палец.

Они прошли в столовую. Доминик задержался у входа, одобрительно разглядывая комнату. Он снова восхитился безупречным вкусом Кары. Антикварный стол из вишни окружали шесть стульев с высокими спинками, обитых парчой. Несколько полотен современных художников только подчеркивали элегантность и изящество старинной мебели. Доминик не мог припомнить, чтобы так наслаждался едой когда-либо прежде. Он привык к изысканным блюдам и едва обращал внимание на то, что ел. Но этот ужин был приготовлен руками любимой женщины – и приготовлен великолепно! Кара, сидевшая напротив, выглядела рассеянной, но разговор тек плавно, касаясь отстраненных тем.