– А тебе не кажется, – неожиданно материализовавшийся Глюк-Чарли парил рядом с моим плечом, – что при данном раскладе самым логичным шагом старины Тома будет обрубить концы, ликвидировав единственного свидетеля?

– Ты намекаешь на «жучка»?

– Да.

– Если бы он хотел это сделать, ему нужно было лишь подождать пару минут, чтобы автоматчики нашпиговали меня раскалённым свинцом. Так что при всём желании…

Тут мой монолог неожиданно прервали. Панк с клюшкой для гольфа – это не просто экзотическое зрелище, это ещё и откровенный кич. Впрочем, только до тех пор, пока он не пытается ударить ею кого-нибудь по лицу.

Короткий хлёсткий удар наотмашь мог бы не только послать мячик в заоблачные дали, но и запросто снести голову.

Мою голову.

– Так что при всём желании… – Я не закончил фразу, потому что краем глаза заметил стальной прут, метнувшийся к лицу.

Рука сжала тормоз, и переднее колесо встало колом. Вся тяжесть моего тела сместилась вперёд, и тонкий обод согнулся, не выдержав чрезмерной нагрузки.

Велосипед перекувырнулся через переднее колесо, а вместе с ним вверх тормашками полетел и я. Нападавшему не хватило какой-то доли секунды. Так что вместо того, чтобы сделать мой череп чем-то похожим на развалившуюся голову Чарли, клюшка для гольфа лишь слегка прошлась по рёбрам.

Удар наверняка был достаточно болезненным, но по моим кровеносным сосудам было разлито столько морфина, что я вообще ничего не почувствовал.

Жизнь НОЙМа, по большому счёту, ничем не отличается от жизни дикого хищника. Можно выжить, только если находишься в постоянной боевой готовности. Рефлексы и скорость реакции порой оказываются намного полезнее, чем ум, сила и все остальные параметры, вместе взятые.

Я ещё ничего толком не понял, а тело уже действовало само по себе – в автономном режиме. Сгруппировалось при падении, резко повернулось вокруг оси, чтобы уйти от возможного удара, и, оттолкнувшись от земли руками, вскочило, чтобы…

Чтобы получить сокрушительный удар ногой в грудь и вновь очутиться на земле.

Этот сумасшедший панк с клюшкой для гольфа мог вырядиться хоть рождественской ёлкой и покрасить волосы в радугу жгуче-кислотных расцветок, всё равно это не смогло бы меня обмануть. НОЙМ всегда узнает своего собрата.

Если бы у меня было хоть несколько секунд на размышление, возможно, я смог бы придумать какое-нибудь логичное объяснение всему этому слегка затянувшемуся безумию. Не исключено, что я даже попытался бы договориться по-хорошему с этим чёртовым панком. Всё-таки мы играли в одной лиге «Плохие парни против всех», что давало некую надежду на компромисс, но…

Времени у меня не было. Когда на благополучной улице спонтанно начинается драка, естественная реакция людей – отойти подальше и вызвать полицию. А если в двух кварталах отсюда на земле валяются семь или восемь трупов стражей порядка, причём к преждевременной кончине, по крайней мере двоих, ты приложил руку, то лишние неприятности не только не нужны, но и чреваты последствиями.

Противнику на вид было не больше двадцати. Не исключено даже, что он и был самым настоящим панком. Плюс ко всему имел уровень сравнимый с моим, что для такого молокососа являлось очень впечатляющим результатом. Но молодость вкупе с чрезмерной самоуверенностью (если хотел убить нужно было действовать наверняка, а не выделываться с клюшкой) сводили на нет и элемент внезапности, и моё невыгодное положение.

Пистолет должен быть не просто частью амуниции одинокого хищника, обречённого на бессмысленные блуждания в дебрях каменных джунглей огромного города. Нет, он должен являться продолжением его руки, неотъемлемой частью, готовой в любой момент действовать.