— Тс… — выдохнул Соломин.

Олень чуть наклонил большую голову. Высоко поднимая мослатые ноги над снегом, сделал еще шаг.

Я вспомнил перекошенные остовы деревьев и их длинные тусклые тени, катящиеся по бурой поверхности мертвых болот…

Снегопад затихал.

— Смотри какой… — сказал ошалевший от восторга Соломин.

Он торчал по колено в искристом снегу рядом с висящим оптером, зябко спрятав голову в воротник, и широко распахнутыми детскими глазами смотрел на оленя. А олень смотрел на него.

— Я буду работать, Энди, — тихо проговорил Соломин. — Ты меня знаешь. Я к ним пробьюсь.

Я кивнул.

Он попытался распрямить сутулую спину, смешно растопырил плечи.

— Как думаешь… такой я им нужен?

Олень вдруг прянул назад. За щемяще стройными стволами сосен вспыхнуло облако снежной пыли и потянулось, опадая, вслед слитному рокоту уходящего стада.