— Простите, а как ваше имя?

— Граф Редмайн, к вашим услугам. — Он еще раз поклонился. — В данный момент я представляю интересы леди Эджкомб ввиду того, что ее супруг, виконт Эджкомб, очень болен и нуждается в немедленной медицинской помощи. Позвольте представить вам моего брата, лорда Квентина Кортней. — Квентин, в свою очередь, поклонился и учтиво произнес приветствие.

Джулиана с интересом наблюдала за этим церемонным обменом любезностями и думала, когда же наконец Тарквин обратит на нее внимание. Он словно прочитал ее мысли и вплотную подошел к Джорджу.

— Оставьте ее, — сказал он, не повышая голоса.

— Нечего приказывать мне, Редчайн, — ответил Джордж, спесиво надувшись. — Она — моя пленница, и я сдам ее с рук на руки только судье.

— Нет, вы ошибаетесь. Этого не будет. Повторяю, оставьте ее.

Джордж нерешительно опустил руки. Он не мог долго противостоять Тарквину, который обладал такой колоссальной внутренней силой, что Джордж, сталкиваясь с ней, мгновенно превращался в пустое место.

— На этот раз я ни в чем не виновата, ваша светлость, — с трудом ворочая языком, прошептала Джулиана. — Я ничего не сделала для того, чтобы накликать беду. Она сама нашла меня. Я, как невинное дитя, спала в своей постели…

— Да, я знаю, — перебил ее Тарквин, взяв за руки. — Тебе не причинили вреда?

— У меня очень болит горло, и еше я подвернула ногу, — пожаловалась Джулиана, больше всего на свете желая, чтобы Тарквин заключил ее в объятия и перестал смотреть на нее таким холодным, бесстрастным взглядом.

Тарквин заметил следы от пальцев Джорджа на горле Джулианы, и жесточайшая ярость захлестнула его. Он едва коснулся ее шеи руками и спросил:

— Это он?

Джулиана кивнула и смущенно покраснела, ожидая, что вот сейчас Тарквин обнимет ее и прижмет к груди, но граф с каменным лицом обернулся к Джорджу.

— Нам лучше выйти отсюда. Я не хочу обагрить вашей кровью ковер леди Форсет, — сказал он спокойно. Серые глаза Тарквина были безжалостны, как приговор Страшного Суда. Он неуловимым движением вытащил из-под плаща трость, и в следующий миг в его руке блеснуло острие клинка. — Идите вперед, сэр. — Шпага коснулась спины Джорджа.

Джордж почувствовал страшную тяжесть в желудке, колени у него задрожали. Безжалостные глаза графа сверкали такой ненавистью, что, казалось, один его взгляд может испепелить. Тарквин потихоньку подталкивал Джорджа к двери, не отнимая шпаги от его спины.

Джулиана, завороженно следившая за этой сценой, вдруг опомнилась и взволнованно обратилась к Квентину:

— А что с Люсьеном?

Священник молча пересек комнату и подошел к Джулиане.

— Бедное дитя, — сказал он. — Сколько вы выстрадали!

— Не так уж много, — грустно улыбнулась она. — Вы не представляете, как я рада вас видеть.

— Неужели вы могли предположить, что Тарквин оставит вас в беде? — произнес Квентин почти укоризненно.

— Там, в холле моего дома, умирает твой муж, — неожиданно вмешалась в разговор Амалия. — Это непростительное легкомыслие с твоей стороны, Джулиана: причинять нам такие хлопоты!

— Мадам, Джулиана вовсе не виновата в нашем вторжении, — заступился за нее Квентин. — Если вы позволите, я вернусь к виконту и побуду с ним, пока не придет врач.

Джулиана вышла из библиотеки вместе с Квентином. Люсьен лежал на софе. Он как-то съежился и казался совсем юным. На лбу его вокруг раны запеклась кровь, посиневшие губы были чуть приоткрыты. Казалось, он не дышит. Джулиана коснулась рукой его уст и ощутила слабое движение воздуха.