Капуцинец высунул голову, абсурдно маленькую по человеческим стандартам, из главной камеры инвертора. Гермошлем, как и у остальных представителей его вида, был полностью прозрачным со всех сторон, так что ему не надо было разворачиваться всем телом, чтобы посмотреть вбок. Очень удобно, если работаешь в какой-нибудь щели.

— Я не могу исправить эту штуку, — сердито бросил капуцинец.

— Что с ним такое?

— Вы не поймете, капитан.

— А вы скажите — может, и пойму.

— Ладно. Перекрытие функции тета должно быть трехфазным на шестидесяти градусах, за исключением того, что лямбда удерживает нерегулярность на двух каналах. Пока понимаете?

— Конечно.

— Нерегулярная полоса частот, нерегулярная фазировка, поэтому мы не можем держать шестьдесят, как положено.

— Вы знаете, что вмешивается в лямбду?

— Разумеется, знаю.

— И что же это?

— Время.

— О!..

Капуцинец нарочно говорил загадками. Вероятно, это означало, что он и сам не знает, в чем причина поломки. Самуэльсу было известно о непомерном тщеславии капуцинцев, и он не настаивал на том, чтобы они признавались в своей ошибке или в незнании. Они были вспыльчивы и могли укусить, когда их выводили из себя. И были достаточно злопамятны, чтобы дождаться, когда можно будет снять шлем и затем укусить.

— Вон ваш транспорт снабжения, капитан. — Капуцинец махнул рукой в сторону темных очертаний «Салмо Иридиума», который как раз входил в ангар. — Почему бы вам не пойти покалякать с Беннингтоном и не перестать торчать за моей спиной?

— И то правильно, — улыбнулся Самуэльс, старательно обнажив при этом зубы. — И почему бы вам при этом не спуститься вниз и не починить эту штуковину? «Время!»С каких это пор числительные ставят капуцинца в тупик?

Инопланетянин нахмурился еще сильнее и тоже обнажил зубы:

— Не лезьте ко мне с вашими психологическими штучками, капитан.

— Я даже и не думал об этом.

Самуэльс отступил в сторону, определил, к какому именно причалу швартуется транспорт, и включил реактивный ранец. Через двадцать метров он вспомнил о радарном маячке и включил его, чтобы на него не наехали самокатные тележки и движущиеся по рельсам вагонетки. Однако любой корабль, который шел на реактивной или магнитной тяге, оставался его собственной проблемой. Эти корабли не могли свернуть в сторону достаточно быстро, если он внезапно появится у них на пути, несмотря на преимущественное право «пешеходов»в замкнутом пространстве.

В причальном секторе этим утром кипела бурная деятельность. Джемини отправлял шесть эсминцев и два крейсера в стандартное патрулирование Скопления. Остальные четырнадцать эсминцев и шесть крейсеров эскадры Костюшко оставались внутри, меняя экипажи, пополняя запасы или ремонтируясь.

Адмирал скрежетал зубами по поводу сроков ремонта, которые удлинялись с каждым кварталом. А виноват в этом, конечно, был Самуэльс. Судя по тенденции, с которой поступали ассигнования из центра — и вероятно, перебои усилятся с суматохой насчет престолонаследия, — положение с ремонтом станет еще хуже.

Окраска транспорта — теперь, когда он весь оказался под ярким светом прожекторов — оказалась не совсем такой, какую Самуэльс ожидал увидеть. Прежде боковая линия корабля Беннингтона была окрашена в темно-красный цвет, а плавники стабилизаторов украшали золотые горошины на голубом фоне.