У Таммо потемнело в глазах от ярости. Он схватил свое копье и одним точным движением метнул его в хорька. Прохвост рухнул, пронзенный насквозь. Его тело покатилось вниз, и посох Руссы оказался прямо у лап Таммо.

— Хороший бросок, Русса гордилась бы тобой, — прохрипел Гром.

Мидж и Пепел согнулись над гигантом, пытаясь помочь.

— Оставьте меня! Я задержу преследователей! — отстранил их Гром. По склону на них уже несся десяток Бродяг. — Вы не поможете мне! Бегите!

Мидж посмотрел на Таммо и сокрушенно покачал головой. Рана Грома была безнадежна.

— Я даже не могу вытащить копье, — отчаянно прошептал он. — Если я сделаю это, он сразу умрет.

Гром достал одной лапой лук и стрелы.

— Бегите, друзья мои! Сделайте это ради меня и всех тех, кому вы нужны! А я еще повоюю напоследок, ха-ха… Передайте майору, что, уходя на ту сторону, я прихватил десяточек с собой. Все, прощайте! — И Гром пустил первую меткую стрелу, сразу сразившую одного из приблизившихся врагов.

Зайцы и белка бросились бежать дальше, крича на прощание:

— Спасибо тебе, Гром! Мы не забудем тебя! Задай им соли с перцем! Смерть врагам!

Гром усмехнулся и пустил следующую стрелу не менее метко.

— Да уж задам, не сомневайтесь, друзья. Давайте, подползайте, вражеское племя… Вот так! И ты получи! Ага, не разучился я стрелять, даже с дырявым боком!

Когда оставшиеся в живых враги все же окружили его, он набрал в легкие побольше воздуха, из последних сил схватил копье и, громко крикнув: «Еу-ла-ли-а!!!», проткнул насквозь сразу четверых, после чего рухнул замертво. Его друзья были уже далеко, и Гром Стальная Челюсть вошел во врата Темного Леса с чистой совестью, не изменив себе и оставшись до последней минуты жизни бесстрашным зайцем.

ГЛАВА 47

Красноокая Крегга села, пробудившись от двадцатичетырехчасового сна. Рассвет только занимался. Она огляделась и зычно крикнула:

— Еу-ла-ли-а!!!

К ней тут же подлетели капрал Элбриг и сержант Удар Булава:

— Госпожа Крегга, что случилось?!

Она смотрела на них невидящим взглядом, который постепенно прояснялся:

— Ничего, просто сон. Очень плохой сон. Она поднялась, тряхнула головой и взглянула в направлении северо-запада. Сержант обеспокоено всматривался в ее черты, но было еще слишком темно.

— Все в порядке, сержант, — успокоила она его. — Я проголодалась.

Капрал тут же бросился к костру:

— Еще бы, вы ведь не ели два дня! Сейчас я все подогрею!

Альгадор и Шишечка, только что вернувшиеся из дозора, присоединились к троице. В молодости всегда хочется есть, особенно когда пахнет вкусно. Госпожа Крегга была задумчива и тиха, что было несвойственно ей. Она передала Шишечке дымящуюся кружку с чаем и тарелку медовых лепешек.

— Хорошо позавтракать с чувством выполненного долга, а? — улыбнулась она молодой зайчихе.

— Еще как! — согласилась Шишечка, набрасываясь на еду. — Особенно когда после этого можно часик вздремнуть и позавтракать еще раз вместе со всеми!

— Скажи, а сны тебе снятся? — задумчиво спросила Крегга.

— Сны? Да, снятся иногда. А что?

— Мне сейчас приснился сон, который был очень похож на реальность. Мне снилось, как погиб один очень храбрый воин — бесстрашный заяц. Во сне я кричала: «Еу-ла-ли-а!», я словно слилась с ним в предсмертном кличе. Это было там, на северо-западе. И чем дольше я вспоминаю свой сон, тем больше крепнет во мне уверенность: Бродяги там. Я чувствую!

Зайцы переглянулись, а госпожа Крегга продолжила:

— Как только взойдет солнце и все позавтракают, мы выступаем!

Барабаны Бродяг гулко выбивали страшную дробь.