|
— Сейчас вы оба в моей власти, потому что мои люди находятся в форте. Что удержит меня от того, чтобы убить вас обоих? — Ничего, — улыбаясь ответил Конан. — Кроме того факта, что люди Стромбанни, если ты это сделаешь, уйдут в море и оставят вас здесь, на берегу, где пикты скоро убьют вас всех; и того, что я расколю череп, если ты попытаешься позвать своих людей. Говоря это, Конан смеялся, словно его предположение было невероятно смешным, но даже Белеза чувствовала, что он говорит то, что думает. Его блестящая сабля лежала у него на коленях, в то время, как Зароно положил свой меч на стол вне досягаемости своей руки. Гальбро не был воином, Валенсо, очевидно, был не в состоянии принять решение. — Да, — пробурчал Стромбанни. — Так легко тебе с нами не справиться. Я согласен на предложение Конана. А что думаете вы, Валенсо? — Я должен убраться отсюда! — прошептал граф, глядя пустыми глазами. — И я должен поспешить… я должен убраться… прочь… и как можно быстрее! Стромбанни наморщил лоб, удивленный странным поведением графа и злобно усмехаясь, повернулся к корсару. — А ты, Зароно? — Разве у меня остается какой-нибудь выбор? — пробурчал Зароно. — Позвольте мне взять с собой на борт трех офицеров и сорок человек моих людей, и я согласен. — Офицеры и тридцать человек! — Ну хорошо. — Итак, все в порядке. Этим пакт был заключен, без рукопожатий и без тостов. Оба капитана сверкали друг на друга как голодные волки. Граф дрожащими пальцами перебирал свои усы, но полностью углубился в свои мрачные мысли. Конан беззаботно потянулся как огромная кошка, выпил вино и улыбнулся присутствующим, но это была улыбка спрятавшегося в засаде тигра. Белеза ощущала убийственные намерения каждого из них в отдельности. Ни один не думал о том, чтобы выполнить соглашение, за исключением, может быть, Валенсо. Каждый из морских грабителей хотел заполучить в свои руки корабль и все драгоценности. Никто из них не хотел удовлетвориться меньшим. Но как? Что приходило в голову каждому из них? Киммериец, несмотря на свою необычную открытость, был не менее хитер, чем остальные — и еще более опасен. Главенству в этой ситуации он был обязан не только своим физическим силам — хотя его могучие плечи и бицепсы, толщиной в шею человека, казались невероятно мощными — но также и его железной выдержке, которая удивила даже Стромбанни и Зароно. — Отведи нас к сокровищам, — потребовал Зароно. — Подожди немного, — осадил его киммериец. — Мы должны разделить наши силы, чтобы ни один из нас не мог повредить другому. Мы сделаем следующее: люди Строма — с полдюжины или около этого — высадятся на берег и разобьют там лагерь таким образом, чтобы обе эти группы могли держать друг друга под наблюдением и быть уверенными в том, что ни одна из них не смоется тайком, когда мы найдем сокровища и не нападет на нас из-за засады. Оставшиеся на «КРАСНОЙ РУКЕ» люди выведут корабль из бухты, чтобы оказаться вне пределов досягаемости обоих групп. Люди Валенсо останутся в форте, однако ворота должны быть открыты. Вы идете с нами, граф? — В лес? — Валенсо вздрогнул и плотнее завернулся в плащ. — Не пойду, даже за все золото Траникоса! — Ну, хорошо. Мы возьмем с собой тридцать человек, чтобы нести сокровища, по пятнадцать из каждой команды и сейчас же отправимся в путь. Белеза, внимательно наблюдавшая за тем, что происходит внизу, увидела, как Зароно и Стромбанни обменялись тайными взглядами, а потом быстро опустили глаза, подняв бокалы, чтобы скрыть свои зловещие намерения. Белеза обнаружила в плане Конана смертельно опасную слабость и удивленно спросила себя, как это он мог допустить ее. |
