— Думаю, они могут отыскаться у кого-нибудь из матросов. Охотно поищу для вас образчик, ведь я перед вами в долгу.

— Пустяки, это я вам обязан. Подумать только, что мне довелось видеть империала и говорить с ним! — Сэр Эдвард снова отвесил поклон Отчаянному. — В этом я, пожалуй, единственный среди англичан, хотя граф Лаперуз упоминает в своих дневниках, что говорил с таким драконом в Корее, во дворце правителя.

— Я хочу почитать, — сказал Отчаянный. — Лоуренс, ты можешь мне достать эту книгу?

— Постараюсь. Кстати, я буду очень признателен вам, сэр, если вы порекомендуете мне какие-нибудь пособия о поведении драконов этой породы.

— Боюсь, таких источников очень мало. Думаю, что своими знаниями в этой области вы скоро превзойдете всех европейских экспертов. Однако я, конечно, составлю вам список и с радостью одолжу кое-что из своих книг, включая дневники Лаперуза. Если Отчаянный не против подождать здесь немного, мы могли бы зайти за ними ко мне в гостиницу — в деревню его с собой лучше не брать.

— Совсем не против. Пока вы будете ходить, я поплаваю, — сказал Отчаянный.

Лоуренс попил чаю с сэром Эдвардом, взял у него несколько книг и купил у деревенского пастуха барана, чтобы покормить Отчаянного перед обратной дорогой. Тащить свою покупку на берег ему, однако, пришлось самому, баран же бешено вырывался и блеял, еще и в глаза не видя дракона. В конце концов Лоуренс взял его на руки и понес, а баран в отместку обгадил его напоследок.

Пока Отчаянный насыщался, Лоуренс кое-как отмыл одежду в пруду, положил сушиться на солнце, а потом они вместе выкупались. Сам Лоуренс плавал так себе и на глубине придерживался за Отчаянного, но вскоре, заразившись его восторгом, стал брызгаться и подныривать под дракона.

Вода была восхитительно теплая, а отдыхать они выбирались на гальку. Несколько часов прошли незаметно, и солнце уже садилось. Лоуренс эгоистично радовался тому, что другие купальщики держались от них поодаль: при них бы он постыдился резвиться, как маленький мальчик.

Солнце светило им в спину, когда они, очень довольные, полетели обратно в Фуншал. Драгоценные книги, завернутые в клеенку, приторочили к сбруе.

— Вечером я почитаю тебе дневники этого путешественника, — начал Лоуренс и осекся, услышав впереди громкий трубный зов.

Пораженный дракон замер в воздухе. В следующий миг он — с небывалой для себя робостью — издал сходный звук и снова рванулся вперед, к бледно-серому дракону с белыми узорами на животе и белыми полосками на крыльях, который на фоне облаков был почти невидим.

Он летел много выше Отчаянного, но тут же снизился и поравнялся с ним. Серый уже и теперь был меньше продолжающего расти Отчаянного, но одного взмаха крыльев ему хватало на большее расстояние. Его наездник, одетый в серую кожу под цвет дракона, отстегнул свой плотный капюшон, откинул его и представился, с откровенным любопытством глядя на Лоуренса:

— Капитан Джеймс на Волатилусе, почтовая служба.

Лоуренс не знал, как на это ответить — ведь формально его еще не отчислили с флота и не приняли в воздушные силы.

— Капитан Лоуренс, флот Его Величества, на Отчаянном, — наконец сказал он. — Назначения временно не имею. Вы летите в Фуншал?

— Флот, говорите? — Когда Лоуренс назвался, открытое лицо Джеймса заметно помрачнело. — Да, мы в Фуншал, и вам я тоже советовал бы проследовать туда после такого-то заявления. Сколько вашему дракону и где вы, собственно, его взяли?

— Я вылупился три недели и пять дней назад. Лоуренс взял меня как трофей, — ответил ему Отчаянный, опередив Лоуренса, и спросил другого дракона: — А ты как познакомился с Джеймсом?

— Вылупился! — сказал Волатилус, поморгав большими молочно-голубыми глазами.