– Полицию?! – воскликнул Ихиро. – Ни за что! Я стану главным подозреваемым, меня бросят в тюрьму и подвергнут пыткам!

От уныния и подавленности черты лица Ихиро исказились. Он окинул Виктора и Кэндзи мрачным взглядом.

– Давайте не будем драматизировать, – сказал Легри. – У вашего кузена были знакомые в Париже?

– Не знаю. Он сошел с корабля две недели назад, раньше я о нем никогда даже не слышал.

– А кем работал этот ваш… Как его там?

– Ватанабе Исаму. Плавал матросом на торговом судне. Выхлопотав месячный отпуск, он приехал из Марселя. Тогда мы с ним и познакомились.

– Таким образом, вы приютили у себя совершенно незнакомого человека, который заявил, что является вашим кузеном, и не выказали по отношению к нему никакого недоверия?

– Он предъявил мне письмо своего покойного отца, моего дальнего родственника, в 1885 году эмигрировавшего на Гавайи на борту корабля «Токио-Ши».

– Но ведь оно вполне могло оказаться подделкой, а он – самозванцем.

– Зачем ему это? Денег у меня нет! И потом, он во всех подробностях воспроизвел генеалогию нашего клана. Исаму действительно жил на Гавайях и даже принял американское гражданство!

– Липа! – проворчал Кэндзи. – Этой привилегией могли воспользоваться лишь дети выходцев из Японии два года спустя после аннексии островов. Господин Ватанабе, я очень сожалею, но вынужден повторить: о смерти вашего кузена нужно сообщить в полицию.

– Нет! Нет! Заклинаю вас!

– Если бы не эта ваша трусость, вы бы немедленно исполнили свой долг и рассказали бы обо всем стражам порядка.

– Не кипятитесь, – произнес Виктор, – Ихиро-сан, в вашем доме есть консьерж?

– Он в больнице. У меня осталась лишь соседка, пожилая и, к тому же, почти глухая дама. Остальные квартиры на этаже после пожара пустуют. Я же вижу, вы мне не верите.

– Неправда, верим. Мне просто хотелось проверить, на тот случай, если придется отправиться к вам домой. Запишите адрес квартиры и дайте мне ключи. Полагаю, у вашего кузена был с собой какой-то багаж?

– Да, матросская сумка. Легри-сан, пожалуйста, мои постельные принадлежности.

– Ваши постельные принадлежности? О чем это вы?

– Не будете ли вы так любезны привезти их, раз уж я собрался здесь жить? Матрас, две подушки, валик, стеганое одеяло и простыни.

– Ну хорошо, возьму с собой Жозефа.

– А плата?

– Какая плата? Ах да, за мансарду! Не волнуйтесь, вознаграждение мадам Баллю я выплачу из собственного кармана.

Кэндзи ухмыльнулся.

– Браво, Виктор, это свидетельствует о том, что у тебя большое сердце. А где он будет столоваться?

– В своей комнате. Мели Беллак будет приносить ему еду туда.

Кэндзи просунул палец между шеей и воротником слишком туго накрахмаленной сорочки.

– Дурацкий план. Секундочку! Господин Ватанабе, почему я, как последний простак, должен верить вашим россказням? У вас есть доказательства того, что все это правда?

– Да, моя порядочность и искренность, – с вкрадчивой улыбкой на лице заверил его Ихиро, – да и потом, есть бумажка с написанными на английском словами, которую я отдал Легри-сану.

От Виктора подтверждения его слов Кэндзи так и не дождался.

– Все правильно, прячьтесь! Но мне кажется, вы преувеличиваете! Неужели преступники объявили через газеты, что устроили на вас охоту?

Виктор тыльной стороной ладони отмел всякие комментарии.

– Можете остановиться здесь на несколько дней, господин Ватанабе, – продолжал Кэндзи, – органы следствия я проинформирую сам, если, конечно же, вы, Виктор, не обратитесь непосредственно к своему знакомому из префектуры – комиссару Вальми.