Она взглянула на юношу узкими обвиняющими глазами.

– Ферла? – недоуменно повторил он.

– Кто такая Ферла?

– Ты!

– Я не Ферла, глупый мальчишка, я твой друг Рибела. Вспомни меня, мальчик, мы встречались в Урдхе, как я помню.

Релкин начал серьезно сомневаться в нормальности своего разума.

– Ферла, что это?

– Я не Ферла! – прошипела колдунья.

И в самом деле, открытое, полное любви личико Ферлы теперь было искажено беспокойством, отвращением и еще какими-то незнакомыми эмоциями. Глаза ее смотрели по-другому, осанка и жесты изменились.

– Я не понимаю… – начал было Релкин.

– В этом ты не одинок. Я искала тебя и выследила здесь, но я находилась в мире высоких энергий, в астральном теле. И тут что-то прервало связь с моим материальным телом. Мне пришлось искать убежища в этом сознании; все равно оно было почти пустым. Я чувствую, что это сознание не настоящего человека. В нем нет памяти, словно бы оно родилось вчера.

Релкин судорожно вздохнул. Слова его теснились в горле.

– Так, значит… я…

– Ты пленник этой самой зловещей в мире системы. Лорды Тетраана потеряли всякую совесть. Они занимаются чудовищным злом.

– Зло? Ферла?

– Сама девушка – не зло, но она и не настоящая. О, эти лорды Тетраана совершенно деградировали. А еще они невольно сотворили новую силу. Думаю, они и не подозревают о ее существовании.

Это последнее замечание она адресовала не Релкину, скорее пустому воздуху вокруг грота. Однако оно вызвало ответную реакцию мальчика:

– Так, значит, ты его тоже чувствуешь. Оно живет в самой Игре.

– Ах, в тебе есть магическая жилка, мальчик. Лессис говорила, что у тебя судьба мудреца. Может, ты им и станешь в следующей жизни. Ты заметил то, что они создали. Оно спит, но когда проснется, всему здесь придет конец.

Эта новая Ферла с агрессивным взглядом с минуту оценивающе смотрела на юношу. Релкин почувствовал, что краснеет. Он сообразил, что не одет, и внезапно устыдился этого факта.

Он отступил назад и подобрал свои штаны, в которые обрядил его лорд Пессоба. Ферла последовала за ним и смотрела, как он одевается. Правду говоря, первое отвращение Рибелы от контакта с мужчиной прошло, и она чувствовала странный трепет в своем старом сердце. Она обнаружила, что с удовольствием рассматривает молодое худощавое тело. Релкин приобрел множество шрамов за свою долгую службу в легионах, но он находился в расцвете молодости.

– Ты изменился, молодой человек, с тех пор как мы виделись. На тебе я вижу печать, которой не могу понять.

Релкин сглотнул. Снова это проклятое предопределение.

– Но где же Ферла? Что, черт подери, случилось?

Рибела поняла, что печать на мальчика поставили сами Синни. Ей стало жаль его.

– Релкин, в этом теле теперь живу я. Там, где жила Ферла. Она не настоящая, мальчик.

– Ферла ушла?

– Она уснула, и все. Я заняла ее сознание. Она продолжает управлять только функциями тела. Она может вернуться, но ее существование привязано к этому месту, а это – мир магической иллюзии.

– Ферла восхитительна, – сказал он, чувствуя странное, ужасное несоответствие во всем. Ему хотелось защитить Ферлу от жестокой правды.

Рибела удержалась от смеха. Отвращение, так переполнявшее ее, прошло. Шок от потери контакта со своим собственным телом и пробуждения в новом тоже растаял.