– Мы растревожили врага. Теперь они пойдут нас искать. Мы же заманим их в ловушку, сколько бы их там ни было. А еще нам нужно отыскать вход в их город. Это будет нелегко.

<style name="super">   Глава    </style>

<style name="super">тридцать девятая</style>

бучение Релкина заклинаниям и стихам продвигалось быстро. Несмотря на свою суровость и врожденное предубеждение против мужчин, Рибела должна была признать, что молодой человек учится быстро. Стихи были трудны, конечно; любому было бы трудно ими овладеть. Это вроде того, как играть на скрипке с одной струной. Но даже в этом он добился успеха.

И все же внимание Релкина стало ослабевать. Взгляд его отупел. Мальчик становился все апатичнее.

Рибела заметила это и вынуждена была остановиться.

– Что с тобой происходит? – воскликнула она.

– Я сегодня ничего не ел.

Рибела удержала первые слова, пришедшие ей в голову. Слишком резки они были. Она вздохнула и прошептала молитву Матери.

– Да, конечно.

Ей пришлось признать, что еда необходима даже для нее. Тело молодой Ферлы тоже проголодалось.

Релкин поднялся и направился к кладовке в кухне. Там ничего не оказалось, в буфете тоже. Ферла приносила свежие плоды и фрукты из леса каждый день. Рибела, конечно, понятия не имела, какие фрукты тут съедобны. Релкин пожал плечами. Легкая жизнь, похоже, кончилась, нравится ему эта мысль или нет. Он отправился к деревьям. Вернулся он с обширной коллекцией плодов, которые, как он помнил, собирала Ферла. Сел в беседке с ножом и несколькими мисками и принялся кромсать плоды и фрукты и разбивать лиловые бобы.

Рибела принесла кувшин воды. Релкин мрачно жевал. Лиловые бобы не были так хороши, как те, что приносила Ферла. Похоже, она знала, какие из них зрелые. Порой юноша надеялся, что Ферла еще очнется и прогонит колдунью. Когда это тело двигалось, Релкин по-прежнему видел лишь его красоту и изящество, и в нем вновь просыпалось желание.

Рибела вспомнила голос Лессис и то, как она учила обращаться с мужчинами, особенно молодыми: «Будьте понимающими, сестры». Так она всегда говорила.

Но Рибела готова была поклясться Дыханием, что это не всегда просто. Она съела несколько кусочков фруктов. Процесс пищеварения слишком груб и никогда не занимал внимания Рибелы. Она вздохнула, вспомнив, что сюда ее привел долг.

– Прости, молодой человек. Ты жил в идиллической грезе, так внезапно оборвавшейся. Я вижу, как тебе плохо, и думаю, что это вполне понятно. Но тебя зовет назад долг. Ты остаешься солдатом легионов Аргоната. У тебя есть дело.

Релкин устало пожал плечами:

– Не знаю, Леди, иногда все это кажется просто невозможным. Мы старались вернуться к легионам. Не наша вина, что мы отстали. Я хочу сказать, что вулкан так далеко зашвырнул нас в океан, что мы больше не видели острова. Мы вышли на берег и пошли на восток. Мы были в джунглях. На севере отсюда.

Он хлопнул себя по колену и криво улыбнулся:

– Снова. Я забыл, что не знаю, где я сейчас.

– Это иллюзия, мальчик, мир фантазии, созданный лордами Тетраана.

– Так мы в Мирчазе?

– Ах, нет. – Рибела поняла наконец, что не больше Релкина знает, где расположен этот мир. Ее астральное заклинание предполагало постоянную связь с телом в далеком Кунфшоне. Теперь связь порвалась, и колдунья заблудилась.

– Так мы не в Мирчазе?

– Правильнее было бы сказать, что единственный выход отсюда лежит через звенья Игры, на которых лорды сфокусировали энергию. Эти звенья лежат в Мирчазе.

Релкин пожевал губами, осмысливая услышанное.

– Ладно, я понял.