Если все это и делает меня Иудо Фэксом, ну что ж, решил он, не будем больше об этом беспокоиться. Сделаем тогда лучше что-нибудь другое. Как-то отрешенно он подумал, что может лишиться рук. Ожоги были ужасно глубокими.

Бироик снова сломал ему нос. Кровь запеклась внутри разбитых хрящей, и дышать юноше было трудно. Кровь чувствовалась и во рту, он ее сплюнул. Легонько вздохнул. В неприятности он влип, это точно. Проверки на прочность не выдержал.

Затем он уронил голову и задремал, сочетание изможденности пополам с шоком пересилило даже боль. Очнувшись, он обнаружил, что уже не один. Рядом сидела эльфийская леди и смотрела на него.

– Ах, вот и ты. Добро пожаловать, – сказала она. Большие глаза были полностью голубыми.

Он вгляделся. Это была леди Цшинн, та, что развязала все это безумие, назвав его Иудо Факсом.

– Входи. Мы должны позаботиться о твоих ранах.

– Вы ведь знаете, кто я.

– Да, ребенок, знаю.

– Как может Иудо Фэкс доверять вам?

Она опустилась на колени, коснувшись лбом пола у его ног.

– Я – твоя служанка. Я предсказала твою судьбу; теперь позволь мне служить тебе.

Она подняла голову, но с колен не встала, а лишь села на пятки.

– Видишь ли, я понимаю, что Игра должна кончиться. Она превратилась в зло. Наши лорды не всегда были такими, какими ты их видишь. Когда-то они были равны великому Альтису.

– Вы знаете Альтиса?

Ее ответный взгляд был странным.

– Конечно, мы одного рода. Но мы изменились. Покинув Гелдерен, мы бросили и все связанное с Гелдереном, а потом началось и наше выпадение из мира. Здесь мы построили свое тайное убежище, в нем мы и гнием.

Глаза ее теперь были молочно-голубыми и смиренными.

– Рок постиг наших лордов, вмешалось что-то злое, чуждое их природе. Думаю, сама Игра сделала их такими.

Леди говорила все тише, а закончив, показалась юноше совсем неживой. Потом она снова взглянула на него.

– И все же не все из нас пошли путем лордов Игры. Некоторые сохранили правду в сердцах. Но от лордов мы заслужили лишь презрение. Мы для них либо пассии, либо зрители, – выдохнула она. – Мы помним Гелдерен и наше величие. И мы верны клятвам Высочайшим. Мы принимаем свою судьбу. Значит, мы должны служить тебе. Ты избран ее инструментом.

Все это звучало достаточно зловеще.

– Мне бы попить, – сказал Релкин.

– Входи. Я принесу тебе воды или что ты захочешь.

Все еще в лихорадке, Релкин поднялся на ноги и пересек галерею.

Боль от ожогов теперь не прекращалась ни на минуту. Движение уже не меняло ее характера. Леди придержала дверь, и юноша почти ввалился в большую гостиную с бархатной мебелью и толстыми коврами. Стены были бледно-зелеными.

Он лег на позолоченный диван. По звону серебряного колокольчика явились три девушки арду. Они принесли воду, лекарства и принялись за работу вместе с леди Цшинн – промывать и перевязывать его раны. Пока девушки-рабыни бинтовали его, леди занялась лечебной магией. На маленьком камне она подожгла истолченные травы, втянула в себя дым и выпустила его в Релкина, сопровождая магическими словами. Релкин воспринял это как часть лечения. За свою короткую жизнь он повидал слишком много магии, чтобы удивляться подобным вещам.

Девушки перевязали ему нос, вычистили глубокие раны и порезы на спине, полученные, когда Бироик бросил его оземь. Потом занялись ожогами. Когда же они закончили, он оказался весь обмотан бинтами и едва мог шевелиться.