На оказавшийся в эпицентре атомной преисподней «Кликейн» обрушился мощный шквал излучения. Датчики внешнего обзора были мгновенно выведены из строя, поскольку жесткие Х-лучи моментально выжгли всю их электронную начинку. Электромагнитные импульсы вызвали мощные волны перенапряжения во всей электропроводке и металлоконструкциях. Температура мгновенно подскочила, обуглив слой термоизоляции. Поверхность начала разрушаться, отлетая уродливыми черными хлопьями. Нижние слои термоизоляции вскипели подобно расплавленной смоле. Ураган элементарных частиц обрушился на корпус корабля. Счетчики радиации на мостике и во всех модулях жизнеобеспечения разразились пронзительным, оглушительным ревом сигнализации. Через аварийные нагнетательные клапаны из резервуаров, расположенных в отсеке привода ядерного синтеза, хлынул дейтерий – это после электромагнитного шквала начала закипать жидкость. Панели терморадиаторов начали лопаться, разбрызгивая свое хлещущее как из воронки душа липкое дымящееся содержимое, которое соединялось с бурей нейтронов, бушевавшей вокруг гигантского космического корабля.

Когда корабль тряхнуло, Саймону, чтобы не упасть, пришлось ухватиться за консоль управления. По всему модулю жизнеобеспечения прокатился резкий металлический скрежет. Свет коротко мигнул. Рев сигнализации, сообщавшей об опасности радиоактивного заражения, по-прежнему не смолкал. ИР изо всех сил пытался восстановить сбой корабельных систем, перемещая в других направлениях энергопитание и информацию, изолируя протекающие резервуары и разорванные трубопроводы. Резервные термические резервуары подключились к поглощению тепла, просачивавшегося снаружи через обшивку корабельного корпуса. Больше половины вспомогательных ракет вышли из строя. ИР принялся приводить в действие оставшиеся исправные двигатели, пытаясь противостоять вихрям, врывавшимся через массивные вентиляционные трубы.

Звуки сирены неожиданно смолкли. Один из офицеров перегнулся пополам, его тут же вырвало. Саймон с усилием разжал пальцы и отпустил консоль. Он чувствовал, что сердце бьется так сильно, что готово выскочить из груди.

– Мы остались целы, – неуверенным тоном произнес капитан.

– Откуда вам это известно? – спросил Саймон.

Судя по всему, корабль лишился всех датчиков внешнего обзора.

– Мы с вами живы.

Офицеры стали постепенно приходить в себя и попытались связаться с Искусственным Разумом, чтобы выяснить состояние бортовых компьютерных систем. Из-под обшивки корабля стали появляться резервные датчики. Радары снова зафиксировали два стремительно двигавшихся объекта.

– Когда мы сможем догнать их? – поинтересовался Саймон.

– Я могу ответить на ваш вопрос не раньше, чем через неделю, – ответил капитан.

Телескопы «Корибу» «лишились зрения» сразу после того, как вокруг «Кликейна» взорвались ядерные боеголовки. Было видно, как корабль окутали облака раскаленных, ослепительно сиявших газов, вызванных вспышкой ядерного взрыва. Казалось, будто огромный космический корабль окутан целой туманностью ярких метеоров. Затем Лоренс увидел, что ИР привел в действие ракетные двигатели по всему грузовому отсеку, пытаясь стабилизировать пространственное положения корабля.

Только сейчас до Лоренса дошло, что, завороженный увиденным, он на мгновение перестал дышать.

– Значит, они живы, – наконец выдохнул он.

– До тех пор, пока «Норвелль» не обрушит на них новый ракетный залп, – ответила ему Дениза. – В том состоянии, в котором они оказались, им вряд ли удастся отразить новую атаку.

– Вы смогли бы защитить себя при подобном нападении? – спросил Лоренс у Первого.