Какое-то время он принюхивался к Клаусу, а потом продолжил:

— Немцем, политым французским одеколоном, а у здешних драконов стойкая неприязнь ко всему немецкому, теперь ясно?

— Ясно. Только не ясно, как русские смогли настроить животных против нас?

— Клаус, — рассмеялся майор, — ты совсем от ужаса перестал соображать. Этот дракон хищник, судя по его зубам, а еще из курса начальной зоологии любому школьнику известно, что все хищники оберегают свою территорию от пришельцев.

— Значит, он считает это жуткое место своим домом?

— Конечно, он тоже русский, он здесь родился.

— Вы, я вижу, не удивлены тем, что мы встретили здесь такое древнее, можно сказать доисторическое, чудовище? — не унимался механик.

— Ты видел их технику на полях? — ответил Дитрих вопросом на вопрос. — Ты видел их противотанковую сеть? Ты познакомился с их фрау? Тогда скорее мне нужно удивляться тому, что ты еще чему-то здесь способен удивляться…

— Это правда, — вынужден был согласиться Клаус.

— Глазам своим не поверил бы, — встрял в разговор Вальтер. — В принципе, то что мы с вами видели, — это сенсация, и в научных кругах нам обеспечена и прижизненная, и посмертная слава. В сущности, как мало мы знаем о России. Оказывается, здесь даже природа в корне отличается от европейской. Знаете, что удивляет лично меня?

— ???

— То, что русские не выступают с докладами на международных конференциях. Они могли бы стать во главе современной биологии, палеонтологии и других логий…

— Может, они придерживают этих зверей как секретное оружие, — предположил Генрих. — Они варвары, им конференции абсолютно чужды. А вот иметь за пазухой такой камень — это не шутка. Вообразите себе, что стало бы с нами, если бы не наша бронированная крошка.

— Ну вот, и первое боевое крещение в сражении с близкими родственниками, — улыбнулся Ганс. — «Белый дракон» оказался не по зубам русскому дракону. И все-таки здешние места производят жуткое впечатление. В голове не укладывается.

— Зато становится понятным, куда девалась большая часть наполеоновской армии, — небрежно бросил Вальтер.

— Ну да, — усомнился Генрих. — Зимой река покрывается льдом, и дракон должен впадать в спячку.

— Так это по правилам. А ты видел, как здесь меняются времена года? Правда, никто и никогда об этом не писал, но, может, просто никто и не дожил до того дня, когда мог сесть за стол, чтобы описать свои приключения?

Немцы переглянулись. Они достаточно долго являлись одним экипажем, чтобы научиться понимать друг друга с полувзгляда и полуслова. В эту секунду была достигнута молчаливая договоренность беречь свои и чужие нервы и не пытаться постичь загадочную Россию. В этом предприятии потерпели крах гораздо более могучие умы, к тому же германское командование поставило перед экипажем совсем иную задачу, и для ее выполнения было совсем не обязательно объяснять все аномальные явления, с которыми им довелось столкнуться.

— Самое печальное то, что нам все время не везет на этом берегу, а посему придется перебираться на противоположный, — после недолгого молчания сообщил Морунген. — И следовательно, надо искать брод, и одному Богу известно, сколько времени мы на это угробим.

— Если искать его нам придется на этом берегу, то да, — кивнул механик-водитель.

— Вот-вот, Клаус, вижу, ты начинаешь меня понимать.

Еще одна глава

Если вам кажется, что дела пошли лучше, хорошенько оглянитесь вокруг — возможно, вы чего-то не заметили…

В самые тяжкие минуты жизни Оттобальт наведывался в портретную галерею замка и искал поддержки и утешения у венценосных предков.