Неожиданно Рэмси осознал, что его ведет по коридору слепой человек. Он рассмеялся и тут же сообразил, что придется объяснить причину внезапного смеха.

— А здорово вы ответили тому наглому коммодору, — произнес он.

— Ты совсем не умеешь врать, — ответил доктор Оберхаузен, — Давай о другом. Что касается коммодора, он состоит в коллегии, выносящей решения о содействии сотрудникам ОПсих.

Смех внезапно застрял в горле у энсина Рэмси.

Впоследствии, упоминая о пятинедельном обучении, Рэмси часто говорил: «Это было тогда, когда я потерял двадцать фунтов».

Ему отвели три комнаты в южном крыле госпиталя Военно-Морского флота в Унадилле. Белые стены, плетеная мебель из раттана, прожженный сигаретами стол, простой телевизор и такая же простая больничная кровать на высоких ножках. Одна комната предназначалась для занятий, в ней был установлен гипнофон, на стенах висели диаграммы, повсюду стояли макеты, лежали ленты и кассеты.

Жена Рэмси, белокурая медсестра Джанет, получила разрешение посещать его по субботам и воскресеньям, оставаясь на ночь. Детей — двухлетнего Джона-младшего и четырехлетнюю Пегги в госпиталь не пускали, пришлось отправить их к бабушке в Форт Линтон, штат Миссисипи.

В день их первой субботней встречи разъяренная Джанет, одетая в цельнокроеное красное платье, свирепым вихрем влетела в гостиную Рэмси.

— Я так и знала! — поцеловав его, воскликнула она.

— Что знала?

— Что рано или поздно Флот и этот кошмарный Обе начнут регулировать наши сексуальные отношения.

Рэмси, будучи совершенно уверен в полном контроле за всем, что он говорит и делает в госпитале, попытался ее остановить.

— Я прекрасно знаю, что нас подслушивают, — сказала она. Бросившись на раттановую кушетку, она закинула ногу на ногу и, закурив сигарету, яростно затянулась. — Этот Обе одним своим присутствием способен вызвать у меня нервную дрожь.

— Потому, что ты позволяешь ему это делать, — заметил Рэмси.

— Просто именно такого эффекта он хочет добиться.

— Ладно… пусть будет так… — согласился Рэмси.

Джанет яростно вскочила на ноги, но тут же взяла себя в руки.

— Ой, что я за дурочка! Меня же просили тебя не огорчать!

Он поцеловал ее, взъерошил мягкие волосы.

— А я и не огорчаюсь.

— Я им так и сказала: «Даже если захочу, мне все равно не удастся его огорчить», — она оттолкнула от себя Рэмси. — Дорогой, что происходит? Что-нибудь опасное? Это не еще одна из этих ужасных подводных лодок?

— Мне придется поработать с нефтяниками, — сказал он.

Джанет улыбнулась.

— Да, это совсем не плохо. Ты будешь бурить скважину?

— Нет, она уже сделана. Нам следует отследить рост производства.

Жена поцеловала его в подбородок.

— Старый и мудрый эксперт.

— Пойдем пообедаем, — предложил он. — А как дети?

Рука об руку они вышли из комнаты, болтая о детях.

Рабочий день Рэмси начинался в 5 часов утра с приходом медсестры, когда та будила его уколом, нейтрализующим действие гипнофонных препаратов. Завтрак с высоким содержанием протеина. Еще один укол. Анализ крови.

— Теперь будет немного больно.

— Ой-ей-ей! И это у вас называется немного больно? В следующий раз предупреждайте заранее!

— Ну, не будьте, как большой ребенок.

Диаграммы. Планы палуб подводных лодок класса «Демон глубин».