Пользуясь внезапностью нападения, фьялли перебили многих еще до того, как хэдмары и туалы успели толком вскочить и найти свое снаряжение. Головы, не защищенные шлемами, раскалывались под ударами секир и мечей, а тот, кто не успел поднять щит, погибал от первого-второго удара. Криодайм бился в самой гуще схватки, оправдывая свое прозвище, но, поскольку на своем продолговатом шестиугольном щите он во время нападения сидел, а напали на него вовсе не снизу, то очень скоро его яростный порыв был остановлен сразу двумя пронзившими его копьями. Бессовестный Торвард конунг, которого заслуженно ненавидели на острове Туаль, даже не пожелал сойтись с мстителем в честном поединке и предоставил расправу с ним своим людям.

Туалы падали один за другим. Хэдмары оборонялись несколько более успешно, но и их превосходящие числом фьялли уверенно теснили с поляны. Видя, что их могучий союзник мертв, хэдмары один за другим стали отступать и обратились в бегство, надеясь раствориться в густеющих сумерках.

Сам Гуннар бился с каким-то могучим, рослым противником – снаряжение и оружие того обличали знатный род и богатство, а сила и выучка – потомственного воина. Благодаря своей ловкости и опыту Гуннар пока еще уходил из-под клинка, но от щита его уже остался один только умбон на ручке, которым он еще каким-то чудом отбил несколько сильных ударов. О, как проклинал он сейчас коварных норн, которые обманули их обоих: Криодайму не позволили сойтись с его ненавистным соперником, а его, Гуннара, заставили биться с конунгом фьяллей, чего он решительно не собирался делать!

– Торвард конунг, я сдаюсь! – закричал он, понимая, что иначе будет мертв через пару коротких мгновений. – Пощади меня, я расскажу тебе много любопытного!

Отскочив назад, он поднял над головой левую руку с остатками щита. Его противник остановился и опустил меч, держа, однако, собственный наполовину обломанный щит наготове и не спуская с Гуннара настороженного взгляда.

– Ты кто такой? – спросил он.

– Мое имя – Гуннар Волчья Лапа, я старший на том корабле, что на побережье, и над моими людьми.

– «Морской конунг»?

– Да, так нас обычно называют.

– А сюда как попал?

– Сей туальский муж, по имени Криодайм Яростный, нанял меня, чтобы я перевез его сюда. Он искал тебя, Торвард конунг. И если ты пообещаешь мне жизнь, я расскажу, зачем именно.

Его противник оглядел поляну. Схватка уже закончилась – везде лежали тела туалов, фьялли поднимали своих раненых. Тогда он расстегнул ремень и снял шлем. Гуннар, не знавший Торварда в лицо, подобострастно ловил его взгляд.

– Я – не конунг, – пояснил ему победитель. – Я – Халльмунд сын Эрнольва. Идем, я отведу тебя к конунгу.

Разгоряченные схваткой фьялли уже снимали шлемы, и теперь Гуннар без труда узнал настоящего Торварда – среди собственной дружины того резко выделяла смуглая кожа и черные волосы длиной до лопаток. Преобладающие у потомков древнего племени круитне черные волосы, темные глаза и смуглая кожа в землях Морского Пути встречались чрезвычайно редко. Поэтому не требовалось даже разглядывать под черной щетиной длинный шрам на правой щеке Торварда, чтобы угадать его среди других ярлов, не уступавших ему богатством оружия и поясов.

Еще тяжело дыша, Торвард улыбался и даже посмеивался, слушая, что ему говорит Эйнар. Он первым врубился в туальский строй, и если не пошел сам на Криодайма, то по двум причинам: во-первых, не хотел оказать посланцу Эрхины эту честь, а во-вторых, не желал терять время на одного противника, когда вокруг их было много.