Лианну провезли почти через весь город, затем высадили у богатого, со строгой отделкой двенадцатиэтажного особняка, над входной дверью которого красовалось лаконичное «Драконье гнездо». Здесь у многих старинных домов свои названия. И подобие небольшого сада вокруг здания: высокие деревья ближе к решётке ограды и строго стриженные газоны от окон.

Громадная лестница в несколько пролётов, старинный лифт. Анфилада с богато и со вкусом украшенными комнатами. Ковры, драгоценная утварь… Девушка про себя усмехнулась: сумма, в которую обходится каждая проходная комната, наверняка достаточна, чтобы одному человеку прожить здесь, на Уиверне, не ущемляя себя ни в чём, лет пять, не работая… Не заблудиться бы здесь, в этом богатом доме. Почти замок…

Затем девушке пришлось выжидать, пока о ней сообщат на следующий этаж. Хотелось есть, и девушка угрюмо надеялась, что хозяева не жмоты и сообразят, что скудная еда на нижней палубе космического лайнера — это слишком мало для молодой человеческой самки. Но пока она стояла в приёмной старой дамы, где каждая вещь, каждый предмет интерьера солидно светился непререкаемой роскошью, и ждала, когда пригласят в комнаты.

— Лианна Мишель, — сухо сказала вышедшая к ней девушка. — Пройдите.

Странно, но Лианна почти сразу почувствовала, что непредставившаяся незнакомка (возможно, секретарь старой дамы) явно прониклась к ней, к новой прислуге, противоречивым чувством: она и презирала её, как обычно это делают господа с Уиверна, с другой стороны — пыталась хоть как-то изменить своё отношение, быть… доброжелательней? Даже — страшно подумать! — понравиться?.. Странно. Лианна мысленно пожала плечами: зачем что-то менять? Мы никогда не станем подругами — представительница элиты Уиверна и презренная на этой планете человеческая самка. Оставалось загадкой одно: богатые уивернки не брали в компаньонки человеческих самок. Ею как раз могла бы быть именно эта девица — тоже уивернка. Страшновато: а если под компаньонкой подразумевается нечто иное? Поэтому девица пытается изменить отношение к человеческой самке с обычного презрения на нечто другое — уровнем повыше? Или ниже?

На следующем этаже дома девица-секретарь передала будущую компаньонку с «рук на руки» дворецкому — высокому, сутулому от старости уиверну в униформе. Тот проводил девушку до спальни старой дамы и сухо сказал у самой двери:

— К хозяйке обращаться даг Куианна. Говорить, когда разрешит говорить госпожа.

Что это? Нанимательница выбрала её по близкому совпадению имён?

Девушка вошла в спальню. Пришлось проследовать за дворецким довольно большое расстояние, пока она не очутилась перед роскошной кроватью, в нежнейшем белье которой утопала старая дама. Лианна увидела сморщенное от старости лицо, обрамлённое короткими, неряшливо серыми от старости волосами. Последнее очень удивило: обычно богачи стараются до самой смерти менять себе кожу, а особенно волосы, или лелеять свои, оставшиеся, всеми препаратами, какие найдутся по средствам.

Эта старая дама не собиралась красоваться ни перед кем — и даже перед самой собой. Вот только глаза — не молодые, но и не старые — существа в возрасте. Глаза существа, решившегося на что-то очень важное. Эти глаза цепко оглядели подошедшую и странно потеплели.

Дворецкий сухо сказал:

— Сядьте.