— Ты как? — спросила она тихо.

— Хорошо полетали, — ответил он и добавил еще тише: — Спасибо.

Литта только улыбнулась и потерлась носом о его плечо.

— Чешется, а руки грязные, — пояснила она. — Пошли слушать разбор полетов!

— П-прекрасное представление, — чуть заикаясь, выговорил полковник — И все же я считаю, что женщинам в авиации не место. Если уж так хочется и если у нее имеется свой самолет, пускай летает в свое удовольствие, но как наставник…

— Как наставник, — сквозь зубы выговорил Фальк, — лейтенант намного лучше меня. У меня есть боевой опыт, это верно, но зато она прекрасно работает с личным составом, у нее к этому талант. Она людей чувствует… Да она даже улитку уговорит от земли оторваться!

— Я понимаю, конечно, что вы герой войны, — полковник выразительно покосился на его ногу и костыль, услужливо поданный механиком, — в восторге от такой прелестной наставницы, но здесь все же летная школа, а не… гм… заведение определенного пошиба!

— Странно, что девица всего одна, — поддакнул адъютант.

Фальк сперва онемел, а потом глаза заволокла красная пелена, и он почувствовал только, как начальник пытается поймать его за руку, а потом сделалось очень жарко, и он понял, что его перехватила Литта, держит обеими руками за пояс и упирается, не подпуская к полковнику. Сила у нее в самом деле была не девичья.

— Тихо, угомонись, — проговорила она ему в ухо, а назад крикнула: — Осторожнее, он же контуженный!

— Убью… убью гадину… — Фальк снова рванулся, но Литта держала его мертвой хваткой. — Да как он посмел такое о тебе!.. Гнида штабная!

— Я тебя сейчас вырублю, если не успокоишься, — сказала она совершенно серьезно. — Я умею. Прекрати немедленно!

Фальк дышал, как запаленная лошадь, но бешенство понемногу отступало, оставалось только какое-то гадкое чувство: он был не в небе, он ничем не мог ответить на оскорбление, и ладно бы оскорбили его, но Литту…

— Всё… ну всё, мой хороший, — она погладила его по затылку. — А с этой дрянью я сама разберусь. Я хоть и в армии, но ты помнишь, кто мои родственники. Если что, ему мало не покажется. Ну-ка, присядь… Вик! Принеси воды, Фальку плохо!

— Бегу! — курсант сорвался с места. Фалька действительно любили, Литту тоже, и у многих чесались кулаки начистить физиономию если не полковнику, так хоть адъютанту. — Держите, госпожа…

— На голову ему лей. Да не так! — Литта отобрала у Вика ведро и выплеснула его на Фалька. Тот вздрогнул и окончательно очнулся. И понял, что сам себя погубил — после такого его просто вышибут отсюда коленом под зад, забыв о заслугах… Хорошо еще, если под трибунал не отдадут. — Остынь. А я сейчас вернусь.

Фальк потерянно смотрел ей вслед.

— Держите тут сумасшедших!.. — доносилось со стороны полковника. — Инвалидов и каких-то шлюх! Я доложу!..

— Ах, значит, шлюх… — негромко, но очень отчетливо произнесла Литта, и Фальк невольно вздрогнул, вспомнив разговор на берегу озера. — Н-на!

От ее оплеухи полковник отлетел на несколько шагов назад и ударился затылком о стойку шасси, по которой и сполз наземь. На его упитанной щеке отпечаталась пятерня Литты. На этот раз курсанты не сдержались и разразились воплями и свистом.

— Пониже бы тебе врезать, чтоб поменьше о шлюхах думал, да ведь покалечу, — презрительно произнесла Литта.