Киндан почувствовал, что Нуэлла говорит ему всё это только потому, что ей необходимо выговориться. Он также предположил, что она не может сказать это Зенору — не может или боится.

Он попытался найти какие-то успокаивающие слова.

— Но Лариса…

— Про нее еще рано что-то говорить, — перебила Нуэлла. — Я ведь тоже всё прекрасно видела, пока мне не исполнилось три Оборота, а потом в течение одного Оборота всё стало расплывчатым и тусклым. Я думаю, именно поэтому отец и держит Тарика рядом, — добавила Нуэлла, немного помолчав. — Он боится, что Тарик начнет распускать сплетни. Он боится того, что может случиться со мной, если когда-нибудь я выйду замуж…

— Зенор…

— Он! — фыркнула Нуэлла.

Киск изогнула шею, полуобняла ею Нуэллу и мягко толкнула девочку в плечо, нежно замурлыкав.

— Нуэлла, ты плачешь? — спросил Киндан, слух которого за время общения с Нуэллой заметно обострился.

— Нет, — ответила Нуэлла, но Киндан отчетливо слышал слезы в ее голосе. — С чего бы мне плакать? Всё хорошо. И я прекрасно проживу. Понимаешь, я не должна выходить замуж. Я прекрасно проживу одна. Знаешь, у меня есть планы.

— Планы? — повторил Киндан. — Какие планы?

— Секретные планы, — ответила Нуэлла. — Со мной всё будет хорошо, не волнуйся обо мне.

Киндан совершенно уверен, что планы Нуэллы остаются секретом и для нее самой. Он снова попытался успокоить подружку:

— Нуэлла, я всегда буду твоим другом. Мы с Киск всегда будем рядом с тобой.

— Каким же образом? — спросила Нуэлла, отклонившись от Киск и вытирая глаза. — Как ты можешь быть в этом уверен? А если случится обвал или что-то в этом роде? Если вас убьет, вас обоих? Что тогда? Что ты тогда будешь делать?

— Нас не убьет, — твердо сказал Киндан. — Если даже случится обвал, мы с Киск откопаемся. А потом раскопаем остальных: Зенора, и Далора, и прочих.

— И нечего выпендриваться перед Зенором, — сварливым тоном бросила Нуэлла.

Киндан протянул руку и ласково вытер несколько слезинок на ее щеке. Она одной рукой поймала его за руку, а другой вытерла оставшиеся слезы.

— Спасибо, — негромко сказала она. — Со мной уже всё в порядке. Это так, иногда… Как бы я хотела видеть. — Ее лицо сделалось жалобным. — Мне очень жаль, что я не могу видеть лицо Зенора, когда он сердится на меня. О, я чувствую тепло, когда он краснеет, — а кто этого не почувствует? — но я не знаю, как это — по-другому или нет… — Она умолкла, и вдруг выражение ее лица переменилось. — Мне только что пришла в голову одна мысль, — медленно проговорила она. — Если я могу почувствовать, как лицо Зенора теплеет… интересно, может ли это почувствовать Киск?

— Ну, я…

Нуэлла взволнованно покачала головой.

— Нет, я не о том. Я думаю, не может ли быть так, что ее глаза видят тепло.

— Видят тепло? — растерянно повторил Киндан.

— Подумай сам, у нее ведь такие большие глазки, верно?

— Это чтобы лучше видеть в темноте, — возразил Киндан.

Нуэлла, явно не согласная с ним, резко помотала головой.