Изменить размер шрифта - +
А она, одинокая, замученная и обессиленная, без приюта и зверски голодная, продолжала по инерции идти вперед. Заступник собрал ей в дорогу кое что из пищи, но с ней Аша расправилась еще до прибытия в Палантас. На свое счастье, однако, девушка забрела в квартал с торговыми рядами. Промыкавшись весь день по суетливому городу, Аша никак не могла взять в толк, каким образом горожане принимают пищу.
Теперь она поняла: ее выставляют прямо на улицу. Способ показался ей немного чудаковатым, но по большому счету — все здесь было чудным. Продавцы уже сворачивали торговлю… Девушка подошла к прилавку, на котором еще оставались фрукты. Конечно, палящий зной дня не мог на них не сказаться, но по мнению Аши, они выглядели очень аппетитными. Она взяла несколько яблок. За одно принялась тут же, а прочие положила в сумку. Затем она остановилась перед прилавком с выпечкой и дополнила содержимое своей поклажи хлебной булочкой. Еще не мешало бы и вина. Но поднялась какая то возня, вокруг Аши все вдруг разволновались.
— Держи вора!.. Лови ее!.. Стра а ажа!..

4. Нападение. Арест. Тассельхоф удивлен

Перед недоумевающей девушкой нелепо вытанцовывал высокий худой человек в кожаном переднике.
— Воришка! Она украла мои фрукты! — тыча в Ашу пальцем, кричал он.
— Она стащила мой хлеб, — вторила ему женщина, вымазанная мукой. Вон он — у нее в сумке… Верни хлеб, дерзкая девчонка! Булочница потянулась к сумке, но девушка перехватила руку.
— Мерзавка! — возопила женщина. Она покушается на меня! Праздношатающиеся и разного рода отребье, без чьего присутствия не обходится ни один базар и кто слоняется в надежде на заваруху, дыша перегаром дешевого вина, — все были тут как тут. Перед глазами Аши замелькали помятые, ухмыляющиеся рожи. Девушка почувствовала, что ее ухватили за рукав.
— Берусь обыскать ее! — выкрикнул гнусного вида тип. — Сдается мне, яблочки выпирают у нее из под блузки. Под общий гогот кольцо вокруг нее уплотнялось. Аше не приходилось бывать в подобной ситуации. Избалованная, изнеженная, она выросла в среде тех, кто никогда не повышал голоса и, уж тем более, не пускал в ход руки. Девушка буквально остолбенела. Оружия при ней не было. Воспользоваться чем либо из подаренного эрдами ей просто не пришло в голову. Впрочем, Аша и не знала, как обращаться с магическими вещами, ведь наставления, прощаясь, она пропустила мимо ушей. Гнусный тип все не отцеплялся.
Приятели его подбадривали. Блузка затрещала, и девушка ощутила прикосновение ненавистных рук. И тут паника уступила место яростному сопротивлению. Аша стала отчаянно отбиваться. Ненавидя всех и каждого, весь этот нелепый город, она рвала чьи то волосы, кусалась, царапалась… Лишь после того, как ее рука была до боли вывернута, красный туман ненависти в ее глазах начал рассеиваться. Аша услышала твердый властный голос.
— Полегче… полегче, любезная! Прекрати это. Девушка перестала сопротивляться и, тяжело дыша, стала озираться по сторонам. Ее держал высокий мускулистый человек, одетый в тускло алую тунику и такого же цвета гамаши. С его появлением толпа начала рассасываться. Публика, словно плевки, бросала на ходу язвительные и цветистые реплики в адрес испортившей забаву стражи.
Приставший тип, скорчившись и постанывая, лежал на земле.
— Кто зачинщик потасовки? — задал вопрос стражник.
— Она, ваша честь, украла хлеб с моего прилавка, — заголосила булочница.
— А потом грозилась разделаться с нами…
— И мои яблоки, — присоединился к ней продавец фруктов. Взяла и преспокойно пошла прочь, как будто так и надо…
— Я не думала ничего красть, — всхлипывая, возражала Аша (слезы всегда выручали ее в спорах с Застом). — Я решила, хлеб и фрукты может брать кто угодно… И я не собиралась ни с кем разделываться… Я устала и голодна… Я заблудилась… а этот человек — он полез… Жуткое воспоминание вызвало настоящие слезы.
Быстрый переход