Медан поклонился.

— Я глубоко чту вашу мудрость, Золотой Полководец.

— Вы предъявите меня, вашу пленницу, драконице. Мы будем стоять на верху Башни Солнца. Вы преподнесете ей Копье в качестве дара. Если Берилл попытается взять его...

— Она непременно попытается, — мрачно заметил маршал, — ее так и тянет к таким штукам, будто пьяницу к гномову зелью.

— Значит, когда Бирилл протянет лапы к Копью, — продолжала Лорана, — оно, будучи артефактом Добра, подействует на нее подобно удару молнии. Вы тут же поднесете к ее глазам эфес меча с драгоценным камнем. Зачарованная его магической силой, она не сможет защищаться, и, пока она будет неотрывно смотреть на сапфир, я схвачу Копье и проткну ее. У меня есть некоторый опыт обращения с ним, — скромно добавила она.

Медан был счастлив.

— Ваш план достоин всяческих похвал, и я думаю, что нам гарантирован успех. Кажется, мне действительно удастся еще раз взглянуть на свой милый сад.

— Очень надеюсь, маршал. — Лорана улыбнулась, протягивая ему руку. — Я скучала бы без своего лучшего врага.

— А я без своего. — И, склонившись, маршал приник губами к ее руке.

Они вернулись по лестнице на галерею. Выходя, Лорана обернулась и бросила свой бархатный мешочек с ключом в сокровищницу. Они услышали, как он мягко упал на пол, и в ту же минуту дверь за ними закрылась.

— Теперь единственный ключ от этой комнаты принадлежит моему сыну, — сказала Лорана.

26. Расплата за измену

Дракон Келлендрос, которого когда-то звали Скай, соорудил себе берлогу на одной из вершин Вингаардских гор. В отличие от великих дракониц Малистрикс и Сейбл, Скай имел несколько таких лежбищ, однако ни одно из них не было ему домом.

Скай был в несколько раз крупнее самого большого из синих драконов, за долгие годы своей жизни достигнув трехсот футов в длину. Когда-то чешуя Ская имела глубокий синий цвет, но за последние годы дракон полинял, как будто его посыпали мелкой серой пылью. Скай слышал кривотолки своих собратьев по этому поводу и знал, что прислуживавшие ему синие драконы считают его капризом природы.

Впрочем, ему было безразлично, что они там считали. Ему также было все равно, в какой берлоге обитать — просто он не любил оставаться подолгу на одном месте. Не знавшему покоя, мятущемуся, ему ничего не стоило, повинуясь капризу, проползти по огромному туннелю из одной подземной норы в другую.

Этим крошечным козявкам из племени людей понадобилось бы не меньше года, чтобы пробраться по такому лабиринту. Бесчисленные богатства Ская были упрятаны в этих норах. Дань со всех концов Ансалона нескончаемым потоком текла к нему, ибо ему принадлежал богатейший из городов континента — Палантас.

Но и к своим богатствам он не питал особого интереса. Какой ему прок от этих стальных монет? За все сокровищницы мира, переполненные золотом, серебром и драгоценными камнями, не мог бы он купить того, чего ему хочется. Даже собственные магические силы дракона, необъяснимым образом увядшие за последний год, не способны были помочь ему в исполнении его желания.

Конечно, эти ничтожные драконишки, такие как Смальт, его новый помощник, не помнили бы себя от счастья, получи они хоть толику такого богатства. Но Скаю не нужны были деньги. Он не удостаивал их взглядом и даже отказывался выслушивать отчеты об их поступлениях. Он метался по залам своих подземных замков до тех пор, пока не заболевал от вида сокровищ. Тогда он спешил в другую берлогу, где рано или поздно повторялась та же история.

Со времени страшного ночного урагана, не так давно пронесшегося над Ансалоном, Скай поменял четыре лежбища, ни в одном из которых не нашел покоя. Сквозь грохот бури он слышал голос и узнал его.