Ни одной стрелы не послал несчастный город в воздух, чтобы поразить драконов. Ни одна из его осадных машин не плюнула во врага пылающей нефтью. Лишь одинокий рожок осмелился подать сигнал тревоги, но и тот захлебнулся смертельной нотой.

Мина говорила правду. Сражение было окончено. Пока соламнийцы, охваченные ужасом, глядели на мертвецов, пока они боролись с живыми, напавшими из засады, Мина и небольшой отряд верхом на драконах преодолели крепостные стены и невредимыми высадились на площадях города.

— Рыцари Соламнии, — снова заговорила Мина, — вы были сегодня свидетелями могущества Единого Бога, который держит в своей руке судьбы и мертвых, и живых. Ступайте же и несите слово о Нем миру. Расскажите всем о возвращении Бога к нам. Не бойтесь. Я приказала драконам не трогать вас. Вы свободны. Можете идти, куда хотите. — Она сделала рукой знак, что отпускает их с миром. — Можете идти даже в Оплот. Ибо именно на него устремлен сейчас, после падения вашего города, взгляд Единого Бога. Расскажите же его защитникам о тех чудесах, которые вы видели здесь сегодняшней ночью. Внушите им страх перед Его могуществом.

Правитель Тесгалл застыл в седле подобно изваянию. Он был ошеломлен и раздавлен неожиданным оборотом событий. Оставшиеся в живых рыцари стали собираться подле него и, судя по их все более громким возгласам, требовали вести их в атаку.

Герард презрительно хмыкнул. Пусть они бросаются в бой с драконами, не понимая, что обречены на смерть. Пусть те оторвут им головы. Такие идиоты не заслуживают права на жизнь. Достаточно взглянуть на небо, и станет понятно: Солант утрачен соламнийцами безвозвратно.

Мина заговорила опять. Теперь ее голос звучал жестко:

— Ночь на исходе. Скоро рассвет. У вас есть всего час, чтобы покинуть пределы города. Каждого, кто останется в виду городских стен, ждет смерть. — Неожиданно в ее голосе послышались добрые нотки. — Не бойтесь оставить погибших. Им будут возданы соответствующие почести, так как теперь они служат Единому Богу.

Гнев побежденных наконец угас. Пехотинцы начали пробираться по полю прочь от города, — оглядываясь, словно все еще не верили происшедшему и стремились запечатлеть горестную картину разгрома и гибели товарищей. Город, который они считали непобедимым, был повержен в одну ночь.

Рыцари, спасая остатки достоинства, вернулись на поле боя, чтобы подобрать тела убитых. Они не могли бросить своих товарищей, что бы там ни обещала эта женщина или ее Единый Бог. Повелитель Тесгалл оставался в седле. Сняв с головы шлем, он вытер мокрый лоб. Лицо его было угрюмым и бледным, черты лица исказились и застыли.

Одила не присоединилась к остаткам Рыцарства. Она неподвижно сидела на лошади, не сводя глаз с Мины, которая все еще стояла на крепостной стене.

Герард хотел было подойти к другим рыцарям, но, взглянув в лицо Одилы, поспешил к ней.

Одила с отсутствующим видом, словно не узнавая, обратилась к Герарду.

— Единый Бог, — сказала она, с трудом разжав запекшиеся губы. — Эта девушка говорит правду. Бог вернулся в мир. Что могут противопоставить смертные Его могуществу?

Герард глянул в небеса, где между бледными клочьями облаков парили торжествующие драконы. Но это были вовсе не облака, а огромная бледная река мертвецов, которая все еще текла на север.

— Мы сделаем то, что она нам велела, — решительно произнес Герард и оглянулся на стены поверженного города. Рядом с Миной теперь высилась фигура минотавра, который пристально следил за уходившими Соламнийскими Рыцарями. — Нам нужно добраться до Оплота. Мы должны предупредить о надвигающейся угрозе.

31. Алая роза

Утром того дня, на который драконицей Берилл был назначен захват Квалиноста, маршал Медан проснулся задолго до рассвета. На небе еще стояла луна и мерцали звезды, а он у себя в саду уже приступил к завтраку.