— Тогда я придумаю другой план, — она медленно встала, наклонилась и взяла фонарь. — Я не допущу, чтобы ты умер, так и знай.

Правый глаз Ворона влажно заблестел. Что это? Неужели слеза?

— Думайте о мире, ваше высочество. Это его вам надо спасать. Остальное не имеет значения.

ГЛАВА 5

Уилл проснулся. Голова гудела. Дело не в том, что вчера он слишком много выпил, просто очень уж долго проторчал в общем зале, и ко всему прочему рано поднявшийся Резолют не особенно утруждал себя соблюдением тишины. Парень зарылся в одеяла, попытался отгородиться ими от света, но все без толку. Он раз десять, или даже больше, задремывал и снова просыпался, так что в конце концов сдался, выбрался из постели и оделся.

Даже в полусонном состоянии Уилл не забыл надеть маску, прежде чем покинуть комнату. До прошлой ночи он считал, что носить маску глупо. Конечно, как вор, он всегда понимал ценность маски, позволяющей сохранить инкогнито. Ориозанская же маска, напротив, рассказывала о своем владельце все, что только возможно. До Уилла внезапно дошла ирония ситуации — самое обычное воровское орудие здесь позволяло выискивать потенциальные жертвы. Расшифровал украшения на масках — делай выводы о происхождении и имущественном положении их обладателей.

И если он и надевал маску, то делал это только, чтобы угодить своим спутникам. Однако прошлой ночью в общем зале он увидел, как простой народ относится к нему. Они прочли его маску и поверили тому, что она сообщала. Они поняли, что Уилл получил ее от короля и что он действительно Норрингтон. Для них не имело ровным счетом никакого значения, что он был вором. В их глазах маска облагораживала его, и это все меняло.

Какой-то частью души он по-прежнему хотел воспринимать маску как «бессмыслицу», но ничего не получалось. Прежде всего потому — и было мучительно признаваться себе в этом, — что люди на самом деле видели в нем свою надежду в борьбе против Кайтрин. Их вера удивляла его, поскольку в воровском притоне, где он вырос, считалось, что верить в кого-то — означает сделать первый шаг к тому, чтобы тебя предали. Пожелай он, и эти верящие в него люди тут же отдали бы все, что имели.

Ему, однако, не нужны были их деньги; вполне достаточно их добрых пожеланий и надежд. Перед ним стояла задача — спасти Ворона, и маска сообщала жителям Толсина, что ему следует доверять. Значит, теперь у него есть власть, которая не была доступна ему никогда прежде, и он полон решимости использовать открывающиеся возможности, чтобы спасти друга.

И хотя его удивляло, что он использует столь ценное орудие не ради собственной выгоды, а в интересах кого-то другого, одновременно он сознавал, что мир уже не такой, каким был полгода назад.

Спустившись по лестнице, Уилл пересек общий зал, кивнул в ответ на приветствие хозяина гостиницы и вышел в город. Приближалась зима, и в воздухе ощущалась прохлада, но ласковые лучи солнца все еще дарили тепло. Солнечный диск уже высоко поднялся над горой Бокагул и почти достиг зенита. Где-то там, на юге, раскинулся город Валсина, где жила семья Норрингтон. В поместье всем заправляла жена отца Уилла, храня владения для своих детей — якобы его сводных братьев. Босли Норрингтон признал обоих мальчиков своими, однако ходили темные слухи, что на самом деле их отцом он не был.

Толсин же не производил особенного впечатления, хотя и был достаточно велик, о чем говорило наличие двух гостиниц, таверны, кузнеца, нескольких плотников и столяров. Сердцем города была рыночная площадь, где крестьяне и заезжие торговцы продавали свои товары.

Шатаясь вокруг таверны «Чертополох» и высматривая, нельзя ли в нее проникнуть тайком, Уилл повстречал некоторых из тех, с кем бражничал прошлой ночью. Он приветствовал их добрым словом или взмахом руки и чувствовал, что его внимание им приятно.