Ну, вот вижу я в сумраке почти как днём. Это драконье или нет?

Болею очень редко. Как-то зимой по пояс в ручей провалилась, пока выбралась да до дома добежала — вся заледенела… а потом только чуть-чуть покашляла — и всё. Это как, нормально?

Работать много могу. Ну так и лошади пашут.

И, кстати о лошадях и коровах, — с ними я всегда ладила. И это — бабушка рассказала — точно от драконов. У тех над зверями власть.

Волосы жёсткие, чёрные, вьются крупными непокорными кольцами. А у драконов как?

Глаза зелёные, как трава. Но такие не только у меня одной…

Не понять.

Но летать по небу и колдовать я точно не умею. А так бы хотелось…

Пока шла да прикидывала, что да как, и добралась до пустынной дороги. Ждать не стала — ведь решила уже, куда иду — и трусцой, как могла быстро, перебежала на другой берег.

Вот теперь всё. Меня точно и не найдут, и не догонят.

Но и я одна на белом свете — ни кола, ни двора, ни родственников.

И что дальше делать?

Глава 3

Есть одна только врождённая ошибка — это убеждение, будто мы рождены для счастья.

Спрятавшись в придорожных кустах, я смотрела, как мимо ползёт обоз с сеном. Возы высокие, сено свежее, хорошее — наверное, на продажу. С покосов мужики возят сено вразнобой. А тут шесть телег одна за другой. Неспроста.

И вряд ли они за триста лиг сено потащат — не те деньги, чтоб столько времени терять. Выходит — впереди, не так далеко, есть город или большое село.

И это хорошо — век бродить по дорогам и зимовать в лесу я, как ни крути, не смогу. Вот только кому я нужна в городе, если ничего, кроме как корову доить да картошку варить, не умею?

Ладно, пойду потихоньку, а там соображу. Как говорила бабушка Рила: «Руки есть, ноги есть, хребет крепкий, голова на месте — а остальное приложится!»

Повозки ехали только чуть быстрее, чем я шла. И вечером, уже высматривая ночлег, я едва не наткнулась на их стоянку. Выручило то, что дымком потянуло прежде, чем я увидела их или они меня.

Я была с подветренной стороны. Возник соблазн подкрасться потихоньку, послушать — о чём говорят сидящие на брёвнах с мисками в руках мужики? Надо ж узнать, куда едут и вообще, что это за дорога? Куда она ведёт-то? Да только не успела подойти ближе, как от костра донёсся взрыв хохота и чей-то голос: «Он юбку ей задрал — смотрит — а это мужик!» И снова хохот…

Стало жутко неудобно. Ортей, хоть ангелом и не был, таких разговоров вести не позволял — Милку с Белкой берёг, всё у нас всегда было чинно да благопристойно. А тут… смачная похабщина пополам с гоготом, что доносились от костра, заставила покраснеть и кинуться назад, в лес.

Как я буду жить одна?

Обошла стоянку по широкой дуге и шагала вдоль дороги, пока солнце почти не село.

Ночевать я уже приспособилась — натёрла от гнуса пижмой лицо, шею и руки. Выбрала дерево с удобными корнями, нарубила кинжалом молодых сосновых веток, положила в изголовье котомку, закуталась в плащ и легла, не снимая сапог. И стала думать… Ох, тяжело же решать, когда к этому не привыкла!

Чего мне надо — я уже поняла. Нужно сыскать мага, чтоб тот на меня посмотрел и определил — сколько во мне драконьего? Могу я чему-то научиться или не дано?

Если второе — плохо, но смирюсь. Стану жить, уж как выйдет. Но в Красные Сосны возвращаться смысла нет — только Лив жалко, ей теперь забот прибавится. Но Милка и Белка уже большие — с огородом помогут, остальному тоже научатся.

А где искать мага? Да кто знает? Но вряд ли они по лесным дорогам бродят или гуляют по деревням.