|
— Любовь, дружба, верность, правда. Осталась только смерть — Илоны, тех турок, которые сейчас движутся на нас, и моя. Я направляюсь к ней, чтобы обнять ее так же страстно, как когда-то обнимал возлюбленную. Да, если Господь этого желает, то сегодня я закончу свой жизненный путь. — Бог не имеет к тебе никакого отношения. Ты будешь вечно гореть в аду. Немного найдется тех, кто бы мог потягаться с тобой в этом. — Хорошо. — Во взгляде Влада ничего не изменилось. — Согласен. Но там, среди языков адского пламени, я буду поджидать тебя и дождусь, будь уверен. Дракула резко распрямился, поднял Иона, толкнул его к лошадям, спрятанным за кустом, потом отвернулся и отошел в сторону. Тремблак принялся шарить рукой под попоной, отыскивая меч. Он нашел его, отвязал от седла, вытащил из ножен и вдруг обнаружил, что ничего не видит. Слезы застилали ему глаза. Логофет сделал шаг туда, где, как он помнил, должен был стоять князь, вытер слезы рукавом и обнаружил перед собой пустое место. Он поднял голову и увидел, что Дракула уже сел на лошадь и ехал вдоль опушки, проверяя готовность своего войска. Ион выронил ненужный меч из рук, слегка покачиваясь, сделал несколько шагов до ближайшего дерева и обхватил его, чтобы не упасть. Он наблюдал, как смелые валахи один за другим покидали укрытия и выезжали на склон холма, чтобы присоединиться к своему воеводе. Тремблак посмотрел в долину и заметил, как один турок поднял голову, опустил ее, потом вдруг, словно что-то сообразив, снова вскинул. — Казиклу-бей! — закричал он. В этот момент князь Цепеш поднял лук, и почти пять сотен солдат его армии одновременно сделали то же самое. — Пали! — крикнул Влад и отпустил тетиву. Турок, который только что узнал валашского князя, упал наземь, пытаясь вытащить наконечник из пронзенного глаза. Град стрел посыпался за первой, выпущенной князем. Небо, и без того серое, безрадостное, стало почти черным. То и дело слышалось тонкое пение тетивы. Стрелы с цветным оперением взмывали вверх и со свистом неслись в сторону противника. Вскоре колчаны валахов опустели, и тогда они в едином порыве издали громкий крик, направленный на равнину, в сторону врага, застигнутого врасплох. — Мечи вон! — послышалась команда Дракулы. Он опустил забрало. То же самое сделал и его сын, который находился рядом. Однако сам князь за меч не взялся. Он наклонился, схватил большой шест и описал им несколько больших кругов. Ветер, дующий со стороны Дуная, подхватил материю, она поплыла в воздухе, и серебряный дракон, вышитый на полотнище, словно ожил. Он гордо воспарил над долиной. — Дракула! — закричал князь, и ему откликнулись все, кто слышал его и шел теперь под этим знаменем. Потом он пришпорил коня и двинулся вниз. Солдаты Лойоты, которые уже спустились в долину, увидели это. Многие из них бросились назад, к лагерю, и столкнулись со своими же товарищами, которые все еще спускались вниз. Некоторые беглецы оказались просто затоптаны в сутолоке. Это сломало боевой порядок противника, но турки быстро пришли в себя, а вслед за ними опомнились и их боязливые союзники. Ион видел, что многие тысячи врагов неуклонно двигались вперед. Однако валахам представился удачный случай. Они воспользовались им и атаковали. Эффект неожиданности и ужас, одолевающий турецких союзников, были на их стороне. Передовые отряды Лойоты, не побежавшие сразу и попытавшиеся сопротивляться, были просто сметены, разбиты наголову, отброшены назад. Однако за авангардом следовала основная масса турецких войск. Воины Дракулы столкнулись с ними, их общая атака захлебнулась и превратилась во множество отдельных поединков. |
