— Семь лет, — последовал ее продолжительный вздох, — я хотела этого семь лет.

Он молчал, как будто медленно впитывал ее слова. Потом развернул ее лицо к себе и заглянул в глаза — сейчас они казались бездонными.

— Все это время? С самого начала?

— Я помню первый мой приезд во дворец и тот бал, ты был одет в парадный военный мундир, весь зал был заполнен красивыми нарядными женщинами и элегантными мужчинами, все было волшебно, как в сказке. Но я видела только тебя. — Она рассказывала откровенно, ничего не утаивая, и только жалела, что не сделала этого раньше. Им понадобилось для этого столько лет. — Кругом было море цветов, все комнаты утопали в цветах, сверкали люстры, серебро, вино искрилось в хрустальных бокалах, пели скрипки. У тебя на боку висела сабля. Я так хотела, чтобы ты пригласил меня танцевать, чтобы заметил.

— Я тебя заметил. — Он поцеловал ее в бровь.

— А я помню, как ты посмотрел и нахмурился. — Она приподнялась на локте, глядя на него с улыбкой. — И ты вальсировал с красивой англичанкой, аристократкой. Я ее возненавидела сразу и навсегда.

Он улыбался, слушая ее, и думал, как прекрасно быть просто любящим мужчиной. Это ощущение давало полный покой.

— Я даже не помню ее.

— Зато я помню.

— Ну слушай. А я помню, что на тебе было красное платье с открытой спиной и обнаженными плечами, выше локтя браслет, вот здесь, — он поцелуем указал место, — такой широкий, золотой, с рубинами. И я думал, что тебе его подарил кто-то из твоих поклонников.

— Его подарил мне отец. — Она была приятно удивлена, что он вспомнил даже браслет, подарок на окончание школы. — Надо же, — она рассмеялась и отбросила назад длинные волосы, — ты его заметил.

Он уже не думал отрицать и притворяться. Он растворился в приятной расслабленности и наслаждался близостью.

— И с тех пор ты не покидала моих мыслей.

Она надеялась, что он говорит правду, но это было сейчас не так уж и важно.

— Ты не пригласил меня танцевать.

— Нет, я подумал, что, если дотронусь до тебя, придет конец моему спокойствию. А потом увидел, как ты уходишь с Беннетом.

— Ты ревновал. — Она улыбнулась.

— Ревность — низменное чувство. — Он провел рукой по изгибу ее бедра и признался: — Меня съедала ревность.

Она рассмеялась:

— О, Алекс, я так рада, мне очень нравится твое признание.

— Я чуть не пошел за вами. — По его лицу было видно, как он погрузился мыслями в прошлое. — Я ругал себя, называл последним глупцом, но если бы я тогда пошел…

— Нет. — Она приложила пальцы к его губам. — Никто не знает, что могло тогда случиться.

Он поцеловал ее пальцы:

— Я вдруг увидел, как ты вернулась, очень бледная и вся дрожала. И подумал, что это Беннет так тебя расстроил. Я подошел в тот момент, когда ты рассказывала Риву и папе, что случилось только что на террасе. Несмотря на бледность, ты держалась хорошо, смогла все кратко объяснить и тут же повела нас туда.

— Когда я увидела кровь и Бена, лежавшего на полу, то подумала, что он мертв, — Ева закрыла глаза и прижалась к Александру, — и еще подумала, как это несправедливо, как ужасно. Он был таким жизнерадостным, таким добрым и красивым. — Она открыла глаза, чтобы прогнать видение.