«Его тут нет, девочка. Только ты. Только мы».

Мимолетно осознавая, что Гордон был прав, Райли не позволила себе думать о том, что она всегда будет пытаться решить проблемы одна, убежденная не столько в своей непобедимости, сколько в ответственности, которую несет за других.

Тех, кого любишь, нельзя неосторожно подвергать опасности.

Вот так просто. Правило, по которому живешь.

Или умираешь.

Она припарковала хаммер около пролома в изгороди, который больше не охранялся. Тропа была освещена только лунным светом, который смог пробиться сквозь деревья, но луна была полная и очень яркая, так что Райли могла видеть достаточно хорошо.

Не то чтобы это в действительности имело значение. Ее тянуло сюда, и на этот раз она не сопротивлялась. Под затуманенной поверхностью ее разума, как под замутненным зеркалом, она терпеливо ждала, когда можно будет появиться. Туман защищал ее; теперь, когда Райли это понимала, она могла это использовать, надеть его, как надевала множество личин.

Она позволила спутанным фрагментам мыслей, кажущимся случайными, скользить по этому туманному барьеру, в то время как за ним ее разум работал с ясностью, такой же острой, как нож.

Собирая вместе все части головоломки.

Райли появилась на прогалине, ее пристальный взгляд устремился к странно древним очертаниям каменного алтаря. На этот раз над ним ничего не висело, но круг был восстановлен. Она знала это, хотя и не могла видеть соль из-за свеч, расположенных в определенных местах.

Черные свечи.

Горящие.

Райли успела сделать не больше, чем два шага на прогалину, когда, погруженная в свои мысли, пропустила укол предупреждения в затылок, пришедший всего за секунду до того, как он схватил ее сзади.

Глава 21

Райли могла воспользоваться в буквальном смысле арсеналом рукопашных боевых техник, от экзотических военных искусств до грязной уличной драки, и именно инстинкты последней управляли ею в эту определенную минуту.

С молниеносной скоростью она вытянула руку назад и схватила его, сжимая изо всей силы и вонзаясь короткими ногтями в его мошонку.

Он взвыл от боли и отпустил ее, а когда упал, Райли мастерски крутанулась и оказалась лицом к нему — с его пистолетом в руках.

Скорчившись на земле, зажимая свою раненную плоть, задыхаясь и постанывая, он был так погружен в свое собственное страдание, что Райли была небезосновательно уверена в том, что он будет слеп и глух ко всему, что происходит вокруг него, по крайней мере, на пару долгих минут.

Она переждала их, наведя на него его собственный пистолет и, когда он выказал признаки того, что начал приходить в себя, спокойно проговорила:

— Природа дала тебе большие размеры, больше мускулов, больше агрессии. Это твое преимущество. Она также дала тебе яйца, — Райли взвела курок на револьвере, который отобрала у него. — Это мое преимущество.

Джейк даже не пытался подняться и прохрипел несколько раз, прежде чем смог сказать:

— Боже… ты дерешься грязно.

— Я дерусь так, чтобы победить, — сказала она ему. — Всегда.

Он еще некоторое время с шумом дышал, наконец, с трудом проговорил:

— Я ожидал… что ты воспользуешься… каким-то из… этих дерьмовых… боевых искусств.

— Да, я могла бы. Но так было намного забавнее, — едва Райли произнесла эти беспечные слова, как к ней пришло осознание происходящего, и в ее голосе уже не было юмора, когда она добавила: — Ты не должен быть здесь. Черт возьми, Джейк, что ты здесь делаешь?

Он сделал неуверенную попытку подняться, затем снова со стоном упал назад.