И вот теперь ее выставляют, как глупую рыбу, на посмешище людям. Вместе с дельфинами, касатками и тюленями, заставляя прыгать через обручи и выполнять разные фокусы. Спасибо хоть держат отдельно от остальных, она ведь самый кассовый экземпляр, «амазонская русалка»!

Да, она выучила их язык, все понимает, но никогда никому этого не покажет. Как не покажет свой настоящий облик.

Это кара, ее наказание. Быть животным на потеху публике. И никто никогда…

«Тебе плохо, да?»

Волна искреннего сочувствия и жалости накрыла Лхару с головой.

От неожиданности я совсем не гламурно хрюкнула и повернулась к Мише:

– Это как это? Хозяин отеля – поклонник программы «Аншлаг»? Шутник и балагур?

– Не думаю, – усмехнулся Миша. – Все абсолютно как раз в тему твоего репортажа. Помнишь, была когда-то советская телепередача «Их нравы»?

– Батюшки! – Я засуетилась, осматривая себя со всех сторон. – Неужто пробка выпала?

– Какая еще пробка? – слегка офонарел Мишаня.

– Пескозатычная. Чтобы из меня при ходьбе песок не сыпался и мой истинный возраст не выдавал. Представляешь, какая волна в желтой прессе поднимется – «Анна Лощинина, жена суперзвезды отечественного шоубиза Алексея Майорова, – двоюродная сестра Надежды Крупской! Девочки вместе играли в куклы!». Ужас!

– И еще какой! – тяжело вздохнул Михаил. – Как тебя только Алексей столько лет выносит?

– Никуда он меня не выносит, я сама пока передвигаюсь.

– Искренне ему сочувствую. Ты лучше делом займись, за которым сюда приехала, госпожа журналистка!

– Я могла бы, конечно, совершенно плебейски пнуть вас, Мишель, в копчик, – проворчала я, вытаскивая из висящей на плече сумки фотоаппарат, – но это было бы слишком просто. Возмездие за оскорбуху будет изысканно жестоким и неожиданным.

– Это каким же?

– Если я тебе скажу, эффект неожиданности обидится и не сработает. И вообще, не мешай, отойди от плаката. А то попадешь в кадр в своей корпоративной униформе, и твои работодатели мигом заменят отельного гида.

– Я незаменим, – гордо напыжился Мишаня, но от плаката, установленного при выходе с пляжа, все-таки отошел.

А я запечатлела для потомков вялую попытку турков призвать моих соотечественников к порядку.

Материала для статьи «Наши в Турции» накопилось уже предостаточно, хотя мы с Никуськой пробыли на Анталийском побережье всего три дня. Но – «как много нам открытий чудных» подбрасывает курортная жизнь! Статья получится прелюбопытнейшая, мое возвращение в журналистику незамеченным не останется.

И если уходила я из провинциальной прессы, то возвращаюсь уже в центральную. Хотя десять лет – перерыв весьма ощутимый, как похмелье после «Северного сияния». Штормит не по-детски. Поскольку я не хотела, чтобы мои материалы привлекали внимание исключительно именем жены самого Алексея Майорова, то свои статьи подписывала псевдонимом – Марина Луговская.

А десять лет назад жила-была в одном из областных центров России скромная провинциальная журналистка Анна Лощинина. Неплохо в принципе жила, сотрудничала с многими местными изданиями, имела однокомнатную квартиру и не имела семьи, наслаждаясь спокойной жизнью после развода. Но вот была… Скучным казалось мое бытие, серым и унылым. Слишком спокойным, слишком размеренным и предсказуемым, криминальными расследованиями я не занималась, кропая себе потихоньку статейки «за жизнь».