И теряется на какой-то улочке. Мух вокруг него становится все больше. Он видит, что их привлекают не только человеческие испражнения и мусор, но и трупы. «Тупик Душегубов» — гласит надпись на стене, и как раз под ней покоится тело без признаков жизни, с перерезанным горлом.

— Позовите стражу! — кричит Пьер прохожим.

Какой-то человек отвечает ему неразборчивой фразой. Народный старофранцузский, без сомнения. К счастью, Пьер предвидел, что язык этого времени будет не слишком понятен. Имплантированный в ухо протез-переводчик приходит ему на помощь.

— В чем дело, ты чего? — оказывается, спрашивает прохожий.

Протез-толмач подсказывает Пьеру слова: «Нужно сообщить в полицию». Тут собеседник Пьера замахивается дубиной и точно рассчитанным ударом оглушает туриста. Теряя сознание, Пьер успевает увидеть, как прохожий удирает с его кожаной сумкой.

Пьер приходит в себя, когда какая-то девушка накладывает ему жгут. Острым ножом она ранит его прежде, чем он успевает ей помешать; из раны хлещет кровь.

— Что вы делаете, несчастная?

Девушка пожимает плечами.

— Кровопускание, конечно. Вам стало плохо, я притащила вас к себе, а вы на меня кричите в благодарность!

Она хохочет, потом хватает влажное полотенце и вытирает ему лоб.

— Лежите спокойно, вас еще лихорадит. Не нужно было драться на улице.

Пьер потирает себе голову… вспоминает, что на него напали в тупике Душегубов… И украли сумку с прибором, который должен помочь ему вернуться в свое время!

Он совершенно подавлен, он понимает, что навсегда остался узником прошлого.

Пьер медленно поднимает глаза на свою спасительницу. Девушка молода, грациозна и не лишена известного очарования. Но одно сильно смущает Пьера. От нее пахнет, как в зверинце. Она, видимо, не мылась с самого рождения.

— Что такое? — спрашивает барышня.

Еще того хуже, когда она говорит. Из ее рта несет гнилью, а вид черных зубов ужасен. Она, несомненно, не знакома ни с зубной пастой, ни с дантистами, может быть, лишь с зубодерами. Скорее всего она ни разу в жизни не чистила зубы.

— У вас нет аспирина? — спрашивает Пьер.

— Чего?

— Ой, извините, я хотел сказать, отвара коры плакучей ивы.

Девушка сдвигает брови.

— Вы знаете лекарственные травы?

Она настораживается и разглядывает Пьера так, словно уже жалеет, что спасла его.

— Вы случайно не колдун?

— Нет, вовсе нет.

— Во всяком случае, вы очень странный, — замечает она, нахмурившись.

— Меня зовут Пьер. А вас?

— Петронилла. Я дочка сапожника.

— Спасибо за то, что спасли меня, Петронилла, — говорит он.

— Ох, наконец-то немного благодарности. Я вам приготовила гоголь-моголь, господин странный странник, всему удивляющийся и сам удивляющий.

Она приносит ему неаппетитный желтовато-белый отвар с плавающими в нем кусочками хлеба и репы. Пьер проглатывает жирную жидкость, ему хватает ума не просить ни чая, ни кофе.

— Можно подумать, что, с тех пор как вы пришли в себя, вы не в себе, — продолжает девушка.

— Понимаете, я приехал из провинции, где люди помешаны на банях и…

— Бани? Парильни, вы хотите сказать?

Она объясняет Пьеру, что эти места телесных омовений давно превратились в места разврата. Более того, ученые установили, что от горячей воды кожа трескается и организм отдан на волю всем заразным ветрам, и подозревают, что пресловутые парильни — рассадники чумы.

«Видимо, эти заведения вызывают недовольство Церкви», — думает Пьер.