— Объяснись и дай мне рассудить самому.

Правитель провинции, как-то сразу постарев, тяжело опустился на стул.

— Икер много перестрадал и постоянно мучил себя вопросами, потому что никак не мог прийти в себя от пережитого. Он разыскивал моряков по имени Черепаший Глаз и Головорез, которые высадились в Кхемену. Этот эпизод вычеркнут из документов в моих архивах, потому что корабль, на котором они приплыли, объявил себя под царской печатью, которую я отказывался в то время признавать. Для меня, Великий Царь, эти люди могли принадлежать только вашему флоту, и я не скрыл своих мыслей от Икера.

— Из-за вас, — заметил Сехотеп, — этот писец рассматривает теперь Его Величество как своего врага!

— Это определенно.

— Им двигало стремление отомстить?

— Это действительно так. Я пытался убедить его позабыть прошлое и остаться у меня на службе, но его решимость была непоколебимой. Этот юноша умен и смел и может стать опасным противником, потому что он — из-за меня — убежден, что в его несчастьях виноват фараон.

— А что именно с ним произошло?

— Этого я не знаю. Но, без сомнения, его жизнь была в опасности.

— Куда Икер собирался отправиться?

— В Кахун, чтобы там разыскать следы и доказательства, которые позволили бы ему выяснить истину.

— Его также интересует Золотой Круг Абидоса, — добавил генерал Сепи, — и он сам убедился, еще не понимая его природы, в его действенности, когда присутствовал при ритуале, исполненном в отношении Джехути.

— Этот парень, вероятно, является сообщником того преступника, который совершил святотатство относительно акации Осириса, — предположил Собек. — Были ли у него связи с Хнум-Хотепом?

— Он прибыл из его провинции, где работал для него, — вспомнил Джехути.

Поэтому он не удивился, когда увидел у своей двери писца с густыми длинными волосами. Этот длинноволосый писец слыл за приносящего дурные вести. За ним, должно быть, идут несколько стражников, чтобы выпроводить Икера за ограду Кахуна с дальнейшим запрещением там появляться.

— Я готов, — сказал Длинноволосый.

— Я тоже. Ты один?

— Сегодня да, потому что в городском управлении слишком много работы. Завтра мне будет помогать еще один коллега.

— Значит, мне дали сроку до завтрашнего дня!

Длинноволосый захлопал глазами.

— Даже вдесятером мы бы не смогли все сделать через неделю! Нельзя же заставить тебя уложиться в еще более короткие сроки! Это, конечно, ошибка. Глядя на объем предстоящей работы, можно предположить, что нам понадобится, по меньшей мере, месяц, но это при условии, что никто не будет отлынивать!

— О какой работе ты говоришь?

— Да, вот... о той, что тебе поручили: перепись предназначенного для хранения движимого имущества и описание каждого предмета.

— Разве ты пришел не для того... чтобы выставить меня за городские стены?

— Выставить? Тебя, Икер? Да откуда ты это взял? А-а, понимаю... Один из помощников управителя с тобой сыграл какую-нибудь злую шутку! Нужно и в самом деле признать, что окружение у начальника немного странное, даже более чем странное. Не очень-то доверяй этой команде, они могут вести себя угрожающе. К счастью, ты пользуешься поддержкой Херемсафа.

Икер совершенно растерялся.

Значит, ни управитель, ни Херемсаф не приняли решения его изгнать. Что за игру они затеяли — они друг за друга или друг против друга?

Теряясь в догадках, Икер сконцентрировал внимание на стоявшей перед ним задаче. Ему помогал Длинноволосый, который с трудом приноравливался к заданному Икером ритму.