Сережка открыл сразу, как только я нажал кнопку. Вид у него был действительно встрепанный, "не в себе", как заметила Настя.

- Случилось что-нибудь?

- Садись, - сказал Сережка и в упор спросил: - Ты фантастикой балуешься? Так вот... Садись, садись, я тебе сейчас такое расскажу, закачаешься...

Сегодня после утреннего приема Сережка забежал за чем-то домой, за чем не помню. И минуты через две в комнату вдруг волной хлынула страшная духота, стало трудно дышать, Сережка почувствовал, что сознание туманится. "Как будто кто-то хлороформу напустил", - пояснил он.

Чувствуя, как подгибаются ноги. Сережка кинулся к балконной двери, рванул и выскочил на балкон. Едва он успел хватануть воздуху полной грудью, как вдруг что-то оглушительно треснуло, - ив следующий миг он инстинктивно отшатнулся, не веря глазам. Да и как поверить? Во все стороны до самого горизонта катили, пенясь белыми барашками и гребешками, зеленые валы. Волны медленно колотились о стену дома, расшибались под балконом, водяной пылью обдавало лицо. Сережка зажмурился, задержал дыхание, по-детски взмолился про себя: пропади, пропади!а когда открыл глаза, прямо перед собой в полусотне метров увидел большой крутобокий, с высоким носом корабль. Секунду назад его не было! А еще через секунду он уже совсем ясно видел, как мерно вздымаются по бокам корабля длинные черные весла, радужно вспенивая воду.

"Трирема? Галера? Схожу с ума!" - с пугающей уверенностью подумал Сережка. Галера нырнула под волну, взлетела; еще несколько секунд - и она врежется прямо в балкон. На высоком носу, рядом с потемневшей от воды женской статуей, вырос полуголый человек в блестящем гривастом шлеме, тяжело опершись на короткое копье. Зрение странно обострилось - глаз схватывал одновременно и бесконечные волны, и капли, слетавшие с весел, и пятна соли на плечах статуи, и четкий профиль под высоким шлемом. И тут стоявший на носу повернул голову, и Сережка понял, что тот тоже видит его. Внезапно лицо воина исказилось яростью, он что-то хрипло выкрикнул и резким, почти неуловимым движением метнул копье. Раздался оглушительный треск, заломило в ушах. На мгновение ослепило странной темнотой. И снова - солнце. Сережка обессилено прислонился к стенке: звонко горланя и размахивая деревянными саблями, соседские мальчишки штурмовали груду строительного мусора. Из-за угла вывернулся мотоцикл: приехал домой пообедать дядя Петя из третьей квартиры. Все было, как всегда. Только в воздухе чувствовалась какая-то свежесть, как после грозы. Но какая там гроза, вот уже с месяц и малого дождика не было...

- Ну, что скажешь?-спросил Сережка.

- Что я скажу? Ты же врач, мне ли тебе объяснять: у галлюцинации может быть миллион причин.

-Миллион? А ну, иди сюда.

Мы вышли на балкон. Сережка ткнул пальцем: это что такое? В шероховатом бетоне стены рядом с дверью светлела свежая выбоинка. Я подумал невольно: зачем ему меня разыгрывать?

- Ну и что?

- Тебе мало? А что ты на это скажешь?-Сережка, видно, успел подготовиться к рассказу и вел его теперь по всем правилам к кульминации. С этими словами он вытащил из-за двери короткую палку с массивным бронзовым наконечником, с погнутым острием. Это был настоящий дротик, изображения каких можно увидеть почти на каждой античной вазе...

Из распахнутого окна соседней квартиры донесся рассерженный голос-слов было не разобрать: видно, ругались в глубине комнаты. Но то ли Маша, Сережкина соседка, подошла ближе к окну, то ли рассердилась основательно, но я отчетливо расслышал:

-Где взял, я тебя спрашиваю?! В ответ раздалось что-то неразборчивое, вперемежку с всхлипыванием.

- Долго ты мне голову морочить будешь? - не унималась Маша.

-Ваську воспитывает, - сказал Сережка. Ваську, восьмилетнего Машиного сына, я знал. Паренек был тихий, и влетало ему сейчас наверняка за какой-нибудь пустяк или же просто для профилактики.