Изменить размер шрифта - +
Танкетки оставил Петька, пульты управления он случайно увез, остался пульт от игрушечного вертолета, но он танками управлял некорректно – то прямо, то волчком.

– Тюлька, пойдем по грибы, – позвал Чугун уже просительно.

– Отстань…

– Пойдем, говорю, бабла нарубим. Настоящий танк себе купишь, хороший.

– Точно?

Тюлька отвлекся от пульта.

– Не верь ему, – сказал Аксён. – Ничего он тебе не даст.

Аксён лежал на койке. Сегодня он собирался…

Он точно не помнил, что собирался сегодня сделать. Вчера, перед тем как уснуть, он придумал, как угробит этот день, сотрет его, не заметит, пропустит мимо, и ожидание сократится. И останется всего какая-то неделя, если повезет, даже меньше.

Еще он придумывал, что скажет.

Что-нибудь такое небрежное, начинать всегда надо с небрежного, и неплохо бы с юмором. Типа, хорошо выглядишь, жаль уши нельзя подрезать. И она ему тоже что-нибудь в духе ответит, ты тоже нормально, баклан, давно из концлагеря вернулся? Разговор и завяжется, погоду обсудят, расписание поездов. И он спросит: что она делает сегодня вечером? И не хочет ли она прогуляться вдоль железки, ну, до моста?

Так ему представлялось сначала. Потом он придумал, что не станет ничего говорить. Сделает вид, что ему неинтересно. Что забыл. Выждет еще один страшный день – а потом как бы случайно пойдет. Вроде как прогуливаться. Или в ларек. И опять же совершенно случайно окажется у ее дома. А она будет возиться в огороде… Нет, какой огород, весна, март – апрель, ничего еще не растет, огурцы только замочили. Она будет просто сидеть, на солнышке греться, солнышко сейчас самое подходящее. Сам он, разумеется, ничего не скажет. Она сама его окликнет.

Вот так. Так правильнее…

– Треть тебе, – уговаривал Чугун. – Тебе! Если повезет, сможешь себе танк свой купить. Ну, или на «Соньку» свою отложишь.

Все, подумал Аксён, спечется Тюлька. «Сонька» это как волшебное слово просто… Бедный Тюлька, ее ведь у нас даже подключить некуда, телик древний, «Соньку» он не потянет.

– Только честно чтобы, – Тюлька нахмурился. – Смотри, Чугун, если опять меня обманывать будешь, я тебе… Я тебе ночью ноздри склею!

– Он обманет, Тюлька, – сказал Аксён, – так что лучше сразу клеем запасайся. Есть такой супер, в маленьких пузыречках…

– Точно склею.

– Все верно, Тюлёк, братушка не обманет.

– Ладно. Только если без драки…

– Какая драка, вьетконговцев всех посадили. Все будет спокойно, Тюлька, не боись.

– Ладно…

Тюлька принялся собирать танки в коробку.

– Чугун, – зевнул Аксён, – когда ты к своей бабе свалишь, а? Такой жлоб, а все с нами живешь. Вали к Руколихе.

Чугун не ответил.

– А я вот тебе что скажу, Чугун. Ты ей не нужен. С таким дураком жить никто не хочет…

– Да я сам с ней жить не хочу, – отмахнулся Чугун. – Она меня умоляет вообще… Вообще, Аксель, не лезь не в свое дело! Давай, собирайся лучше.

– Я не пойду, – сказал Аксён.

– Как это не пойдешь?

– Так. Зачем я вам там нужен?

Аксён в побирушничестве был действительно бесполезен, ему не подавали никогда, даже в самом раннем детстве, из-за взгляда. Чугун был очень недоволен: ему самому не подавали из-за возраста, а Аксёну из-за внешности, доход падал, и место в Монако могло потеряться. Чугун предпринимал различные ухищрения – натирал лицо Аксёна сажей, а глаза луком, обряжал его в лохмотья, рисовал свекольным соком язвы, подвязывал Аксёну ноги и пачкал зубы черникой.

Быстрый переход