| Мне пришлось сделать длинный шаг вперед, чтобы максимально сократить расстояние между нами и предотвратить контакт нежной кожи с максимально опасным кончиком рапиры. Мне повезло дважды. Во-первых, рапира, несмотря на свой малый вес, все-таки была тяжеловата для меня теперешнего, и я не мог работать с ней с той скоростью, к которой привык. Во-вторых, Гарри Поттер играл в квиддич, и его тело обладало достаточной реакцией, чтобы снизить инерцию и остановить вошедшее в поворот оружие. Мы стояли очень близко друг к другу, настолько близко, что я видел, как расширились зрачки ее глаз, взгляд которых она не отводила от моего лица. — Они принадлежат мне. Я когда-то увлекалась рыцарскими романами, и отец с какой-то конференции в Испании притащил их мне. У тебя день рождения через три дня, точнее не у тебя, а у Гарри, и я всегда ломала голову над тем, что бы ему подарить. Теперь знаю, у этих клинков должен быть хозяин, который хотя бы знает, как с ними обращаться. Поэтому забирай, — голос девушки был очень тихим, я с трудом разбирал слова. В голове шумело от непривычной нагрузки и азарта. — У меня тоже через три дня день рождения, и я, пожалуй, приму этот воистину драгоценный для меня подарок, — голос срывался, я тяжело дышал. — А твой отец не будет возражать? — Нет, я же сказала — это моя шпага. Гарри, ты не мог бы отодвинуть лезвие от меня, а то мне как-то не по себе, — голос Гермионы упал до шепота, и я осторожно опустил уже начавшую дрожать от напряжения руку. — Пошли чай пить. — Она медленно повернулась ко мне спиной и вышла из гостиной, держа спину неестественно прямо. Я поднял руку, в которой все еще была зажата рапира, и вытер мокрый лоб предплечьем, затем, положив на столик мэнгош, помог левой рукой освободить правую от эфеса. Рапира также легла на стол, а я направился на кухню. — У нас есть столовая, но мы предпочитаем кушать здесь, — не глядя на меня, тихо проговорила Гермиона, разливая чай по чашкам. На столе уже стоял нехитрый завтрак: бутерброды и омлет, разложенный по тарелкам. — Да мне и здесь неплохо, — я сел за стол. — Гермиона, прости меня за то, что чуть не поранил тебя. — Ничего, все нормально, — если все нормально, то почему голос у тебя такой неживой? — Что случилось? — Понимаешь, когда я увидела, как ты тренируешься, то полностью осознала, что Гарри больше нет. Мне почему-то было трудно поверить в то, что передо мной не он. А сейчас я полностью поняла это. Прости, но мне трудно было перестроиться. Я постараюсь, но ... — и тут она заплакала. Она плакала впервые после того, как узнала о гибели своего друга, а что мог сделать я? Как ее утешить? Не придумав ничего лучше, я просто подошел к девушке и обнял ее. Она уткнулась мне носом в шею, и тихонько всхлипывала, а я мог только беспомощно гладить ее по спине и молить Пресвятую Деву дать мне терпения. Наконец, она успокоилась и отошла от меня. Плеснув на лицо водой из-под крана, Гермиона, наконец, посмотрела мне в глаза. — Я хотела бы знать, как ты выглядишь на самом деле. Я пыталась найти портрет сына Мунго, но у меня ничего не получилось: или его нет, или он не сохранился до сегодняшних дней. Опиши себя, пожалуйста. — Я немного похож на Поттера. Я тоже невысокий, но более развит физически, не такой тощий. Брюнет, глаза у меня тоже светлые, и тоже зеленые, только не такого насыщенного зеленого цвета, немного темнее. И кожа у меня более смуглая, волосы же не торчат в разные стороны, а гладкие, — я снова сел за стол, а девушка принялась меня разглядывать, словно пытаясь примерить нарисованную мною картину на сидевшего перед ней человека. — Да, я старше Поттера на шесть лет и должен был бы уже закончить школу. — Это все так необычно, — Гермиона села за стол напротив меня. |
