— Ты и была чужим человеком, а не той прямой и честной Кэри, которую я считал, что знаю. Но я не собирался обвинять тебя на основании одних только слов Герды и решил положиться на собственное суждение. Я думал, что все равно узнаю правду, когда сделаю тебе предложение. — Но только сегодня я понял, как много ты для меня значишь.

— И тут на вилле я разрешила тебе поверить, что между мною и Кэлвином действительно что-то было! Когда ты не удивился, узнав, что я его жду, то догадалась, что кто-то рассказал тебе о том случае. Мне, наверное, следовало сделать вывод, что это была Герда.

— Почему?

Кэри рассказала ему. С потемневшим от гнева лицом Рэндал сказал:

— Так она угрожала не только Дениз, но и тебе? Угрожала Дениз через тебя? Господи, что за хитрая, подлая бабенка!

— Ты не всегда так думал. Майкл говорит...

— Ну вот, ты снова! Получаешь пять из дважды два и слухов! — укорил он ее. — Ладно, не буду отрицать — Герда красивая женщина. Если она идет рядом с тобой, другие мужчины завидуют. Хотя она так хвастается своими деньгами, что это быстро утомляет. Однако я нахожу твое ревнивое отношение к моему не совсем безупречному прошлому добрым знаком, моя Кэри. Должен сказать, что это говорит об интересе, на который я едва надеялся час назад.

— Интересе? Ох, Рэндал!

И Кэри снова бросилась в его объятия и приникла к нему. Озорной блеск глаз Рэндала сменился нежностью... желанием... А потом они оба надолго забыли обо всем на свете. За них говорили только глаза, губы и руки, и все это тонуло в негромких бессвязных восклицаниях.

Когда пламя страсти немного поутихло, влюбленных охватило умиротворение. Умиротворение, которое дает уверенность в том, что достаточно одного прикосновения, одного взгляда — и это пламя разгорится вновь, но и умиротворение повседневности, в которой нашлось место для разговоров о повседневных делах.

Кэри сказала:

— Когда Герда уедет, ты сможешь вернуть Абсалома Сеида?

— Это уже улажено. Он должен начать работу на следующей неделе.

— О, я так рада!

Потом наступила очередь Рэндала. Гладя ее руки, он сказал:

— Я виноват. Я ошибся. Мне следовало бы понять, что, несмотря на свою недавно обретенную взрослость, Дениз не справится с таким скользким типом, как Кэлвин, что это она обожжется, а не он. Я не имел права так терпимо относиться к ее делам. Но если происшедшее научит девушку больше ценить Майкла, то все поправимо.

— Но будет ли она больше ценить Майкла? — усомнилась Кэри.

— По контрасту, почему бы и нет? Когда он вернется, мы...

— Нет, Рэндал, пожалуйста!

— Что — нет? — удивился Рэндал. — Что ты хочешь сказать?

— Я не уверена, может, я и ошибаюсь. Но умоляю тебя, пусть они сами разбираются, не надо ими управлять. Мы с тобой уже злоупотребляли этим. Ты сам сказал, что мы любим вмешиваться в чужие дела. Этому следует положить конец. Нужно позволить Майклу завоевать Дениз самому, а не нашими руками. Мне кажется, что в результате он добьется своего. Но на это нужно время... и терпение, которого Майклу ни у кого занимать не надо.

Рэндал недовольно возразил:

— Но он так не уверен в себе! А вдруг он не захочет или не сможет действовать из-за того, что его никто не подтолкнул в нужном направлении?

— Будет очень жаль, но мы должны дать ему шанс. Обещаешь? — взмолилась Кэри.

Он поцеловал ее:

— По просьбе мадам я придержу лошадей. Подписано...

В наступившем молчании оба прислушались к звукам музыки, доносившейся из бального зала. Кэри сказала:

— Мы забыли о гостях.

— Да. Ты хочешь сказать, неизвестно, что они там выкинули, пока мы занимались своими делами. Хочешь к ним вернуться?

— Вернуться? Ох, но.