– И умереть?

    – Нет. Вряд ли ее порадует вид моей смерти, – усмехнулся принц. – Если уж возвращаться, то только затем, чтобы счастливо и долго жить вместе с любимой.

    – Какая она?

    Джасс сотни раз пыталась вообразить себе далекую возлюбленную эльфийского принца. Какой она должна быть, чтобы Яримраэн спустя столько лет каждую женщину, с которой проводил время, пытался хоть раз назвать ее именем. Невообразимо прекрасная? Величественная? Мудрая?

    – Она… – Ярим на миг прикрыл глаза. – Она стальной мотылек, и каждое ее крыло тоньше шелка и острее лезвия.

    – А можно не так по-эльфийски?

    – Можно. Альмарэ маленького роста, а глаза у нее такие же черные, как у тебя. Черные гладкие волосы, длинная шея, бледная кожа, чуть припухлые губы…

    – Про мотылька у тебя получилось лучше, – вздохнула Джасс.

    – По-вашему, она менестрель или бард. Сочинительница, одним словом, – сказал Яримраэн так, будто это объясняло все.

    Смотреть, как он собирает вещи, тщательно укладывая на дно мешка чистое белье, рубашки и сверху всякие нужные мелочи, было больно, но Джасс не стала прятаться. Она сильная, ей предстоит утратить всех, к кому привязалось сердце за последний год. Надо уметь держать удар.

    – Ярим, почему ты не попытался отговорить его? – спросила она после долгих колебаний.

    Вопрос, который не мог не прозвучать. Но руки принца все равно нервно дрогнули. А говорят еще, что эльфам чужды сантименты и переживания.

    – Я не имел права.

    – Не понимаю…

    Синий взгляд молил о молчании, а на самом деле о пощаде.

    – Джасс, не проси меня…

    – Нет уж, так не пойдет, – жестко заявила бывшая хатами. – Я приняла его выбор. Пусть будет так, как есть. А теперь я хочу знать, почему ты не сказал ни слова, почему сбежал из города? Ириен бы тебя послушал.

    – Не послушал. Если Ириен решил, что его уход спасет вас всех от исполнения пророчества, то никто не сумел бы его отговорить. Даже сама Неумолимая.

    – Ярим, я не такая дура, как может показаться со стороны. Пророчества Матери Танян всегда сбываются. Значит, кто-то из нас должен умереть. Не разумнее было бы остаться и попытаться вместе противостоять пророчеству?

    – С его точки зрения – нет.

    – Но разве Альсу не суждено пережить нас всех, вместе взятых? Меня, Тора, Сийгина, Парда, Малагана?

    Яримраэн усмехнулся.

    – Все мы смертны. Но есть ведь разница – чтобы умереть от старости или во цвете лет пасть от нелепой случайности?

    – Есть. До старости еще нужно дожить.

    – Вот именно! Ты уловила самую суть. Альс своим уходом дал вам всем возможность дожить.

    – До чего дожить? До глубокой старости? До следующей войны? До нового морового поветрия? И кто сказал, что Унанки убило пророчество, а не удар топором по голове?!

    – А вот этот вопрос не ко мне. Я не Познаватель и отличить одну смерть от другой не могу при всем желании.

    – Хорошо. Положим, он тысячу раз прав. Как Познаватель, как великий тактик и стратег, не знаю, как кто.